Страница эта о Руси и битвах,
Которые вошли в историю
России!
И кто тогда ведь правил на Руси,
Нам знать особенно ведь важно!
Ведь в это время - Великий
Полководец появился на Руси!
А кто он был - теперь о нём рассказ.
Вот правил на Руси Князь Ярослав II,
Среди детей его единокровных
Все и поныне знают Александра,
Что по заслугам Невским прозван был…
Родился Князь в 1220 году и в разные
Годы имел разные титулы князя:
Александр Ярославович Невский,
Князь Новгородский, Великий Князь
Киевский и Великий Князь Владимирский.
Свои военные победы Князь одержал
Ведь в молодые годы!
Когда исполнилось ему - 20 лет, он одержал
Победу во время Невской битвы.
А в 22, он одержал победу во время
Ледового побоища.
В последствии прославился, как дипломат,
Политик, но иногда выступал, как и
Военноначальник.
А как он княжил на Руси, описывать не
Буду.
Нам надо след отыскать его,
Который он оставил на Руси.
Мы след Князя уж с Вами отыскали
Он до сих пор не стёрся на Земле
А что же говорится ведь о нём в Великой
“Книге Пророка”.
И Вам и мне ведь хочется всё знать.
Ведь жизнь и все дела Князей, что жили
Так давно мы, сравниваем с Вами по этой
Книге.
А в книге говорится,
Как лютая германская волчица, -
Ночь за кустами тёмными таится.
Нависла тишь над маревом болот…
Но вот зари полоска багровеет,
И от земли подмокшим снегом веет,
И, словно меч, сверкает чудский лёд!
Уже огнём нашествия Батыя
Рязань и Киев были сожжены,
И пали в битвах многие герои,
Когда услышал Новгород великий
От невской стороны худую весть.
Там, на Неву, в том месте, где Ижора
В неё впадает, рать на кораблях
Явилась иноземцев в землю нашу.
То было войско шведское.
На Русь шли шведы, полагая, что державы
Такой уж и на свете боле нет,
Что сметена нашествием восточным
Великая и гордая страна.
Лишь двадцать лет в ту пору Александру
От роду было. Только двадцать лет!
Народ поднялся и пошёл за ним.
Отряды ополченцев новгородских,
И княжеская малая дружина
Пелгусием, старейшиной ижорским,
О стане вражьем предупреждены,
Явились скрытно к лагерю и сходу
Обрушились на шведов.
Враг бежал!
Был так ошеломителен разгром,
Что боле о Руси не смели шведы
И помышлять, покуда Александр
От пришлецов берёг родную землю.
Чрез год отряд германский выбил он
Из крепости Копорье, вслед за этим
Взял штурмом Псков, освободив его
От рыцарей ливонских чужеземных.
И двинулись немецкие войска
На озеро Чудское, дабы Русь
Примерно наказать за непокорство.
И поплатились… Сказ о битве той
В потомках и доныне сохранился.
Бог православный, русский меч и лёд -
Все гению святого Александра
В тот день явились в помощь.
И спаслась от нового нашествия Россия!
Враг посрамлённый мира попросил,
От прежних притязаний отрекаясь…
И третий враг, настырная Литва,
Был побеждён в трёх яростных сраженьях,
А новгородский город Торопец
Отбит у ней дружиной Александра.
Направил Иннокентий, римский папа,
Посольство к Александру, предложив
В обмен на помощь западных соседей
В сражениях с языческой Ордой,
На веру католическую Русь
Перевести из веры православной…
Но с гневом справедливым Александр
Отверг чужую веру и обычай
За власть мирскую иль спасенье плоти
Своей душой бессмертной торговать!
Наслышан был Батый об Александре.
И, после встречи, восхищенный им
Он произнёс: «Всё, что мне говорили
О князе этом – правда.
Равных нет ему среди князей ни одного!»
Политикой умелой Александр
В Монголии сумел договориться
О том, чтоб русских витязей никто
Не привлекал в ордынские походы.
Кода ж народ крещёный басурман
(Купцов хивинских) в гневе бил повсюду,
Лишь Невский смог уговорить Орду
Не насылать карателей на русских.
За подвиг жизни отданной стране,
За преданность твердыням православья
Вовеки чтим великий Александр…
А вот ещё писали, в давние года -
О Невском.
Во храмах Боголюбова
Колокола плач льют.
-- Что, медные, не любо вам?
Чем нынешний день лют?
Что ж горько вы рыдаете
И душу из меня
Жестоко вынимаете,
Её искровеня?!
И сердце моё – колокол –
За вами бьёт набат.
Аль тащит ло;дьи волоком
Татарин-супостат?
Скликаете ли войско вы,
Чтоб отразить набег,
Погибнув, не клоня; главы,
Прославившись навек?
Аль с запада да с севера
Рогатые спешат,
Идут – один на семеро,
Доспехами шуршат?
Так что ж случилось, медные?
Скажите, не томя,
Коль прут враги несметные,
В бой с ними ринусь я!
Душа пуста до донышка –
И слышу меди звон:
-- Зашло отчизны солнышко,
Угас навеки он!
Не стало Александера!
Теперь погибель нам!
Не встанет никогда; с одра,
Не даст отпор врагам!
Не усыпит их хитростью,
Войну отсрочить чтоб,
Не удивит их скрытностью,
Полки разя не в лоб!
Не скупит по отдельности
За щедрую казну.
И не удержит в цельности
Любимую страну!
Метель, рыдая, снегом бьёт,
И жалит зло мороз,
И видно стало, как ползёт
Неходко скорбный воз.
Людские толпы вкруг саней
И следом – длинный хвост,
Хоругвь червлёная, под ней
Князь Невский, тих и прост.
Рыдают в голос мужики
Нисколько не таясь,
И их слова скупы, горьки:
-- Мы погибаем, князь!
И снег от слёз людских кипит,
И в стуже – лёгкий пар.
А вот Кирилл – митрополит –
Идёт, согбен и стар.
И перед возом в снег колюч
Он на колени пал,
И, прежде статен и могуч,
Безвольным, дряхлым стал.
Облобызал того, кто жил,
Свой жизни путь презрев,
России честью дорожил,
Блюдя её, как лев.
Кто не жалел детей своих,
Одно им лишь веля,
Чтоб не знавала ног чужих
Родимая земля!
Кто, презирая злата блеск,
Жил скромно, как аскет,
Кто, как Христос, пошёл на крест,
Сверша его завет!
Кто стал при жизни всем любим,
Хотя бывал и строг,
Кто станет истинно святым,
Спустя короткий срок!
И встал с колен митрополит,
И замолчал народ,
И слышно только, как гудит
Пурга. Или поёт?
И грянул колокол, как гром,
Басо;во, налито;,
Но явно было в звуке том
Не скорбь, а торжество!
И тут же резво, высоко
И дружно перезвон
Других, малы;х, колоколов
Был в небо устремлён.
И слышно в звонких голосах,
Что мчат сквозь мрак густой:
-- Отныне будет в небесах
Ещё один святой!!!
Вот жизнь я Невского Александра
Написала.
А знаете ли Вы последние дни его,
А это было в Городце в 1263 году.
Ночь на дворе и мороз.
Месяц - два радужных светлых венца вкруг него...
По небу словно идет торжество;
В келье ж игуменской зрелище скорби и слез...
Тихо лампада пред образом Спаса горит;
Тихо игумен пред ним на молитве стоит;
Тихо бояре стоят по углам;
Тих и недвижим лежит, головой к образам,
Князь Александр, черной схимой покрыт...
Страшного часа все ждут: нет надежды, уж нет!
Слышится в келье порой лишь болящего бред.
Тихо лампада пред образом Спаса горит...
Князь неподвижно во тьму, в беспредельность глядит...
Сон ли проходит пред ним, иль видений таинственных цепь -
Видит он: степь, беспредельная бурая степь...
Войлок разостлан на выжженной солнцем земле.
Видит: отец! смертный пот на челе,
Весь изможден он, и бледен, и слаб...
Шел из Орды он, как данник, как раб...
В сердце, знать, сил не хватило обиду стерпеть...
И простонал Александр: "Так и мне умереть..."
Тихо лампада пред образом Спаса горит...
Князь неподвижно во тьму, в беспредельность глядит...
Видит: шатер, дорогой, златотканый шатер...
Трон золотой на пурпурный поставлен ковер...
Хан восседает средь тысячи мурз и князей...
Князь Михаил** перед ставкой стоит у дверей...
Подняты копья над княжеской светлой главой...
Молят бояре горячей мольбой...
"Не поклонюсь истуканам вовек",- он твердит...
Миг - и повержен во прах он лежит...
Топчут ногами и копьями колют его...
Хан, изумленный, глядит из шатра своего...
Князь отвернулся со стоном и, очи закрыв,
"Я ж,- говорит,- поклонился болванам, чрез огнь я прошел,
Жизнь я святому венцу предпочел...
Но,- на Спасителя взор устремив,-
Боже! ты знаешь - не ради себя -
Многострадальный народ свой лишь паче души возлюбя!.."
Слышат бояре и шепчут, крестясь:
"Грех твой, кормилец, на нас!"
Тихо лампада пред образом Спаса горит...
Князь неподвижно во тьму, в беспредельность глядит...
Снится ему Ярославов в Новгороде двор..
В шумной толпе и мятеж, и раздор...
Все собралися, концы и шумят...
"Все постоим за святую Софию,- вопят,-
Дань ей несут от Угорской земли до Ганзы...
Немцам и шведам страшней нет грозы...
Сам ты водил нас, и Биргер твое
Помнит досель на лице, чай, копье!..
Рыцари,- памятен им пооттаявший лед!..
Конница словно как в море летит кровяном!..
Бейте, колите, берите живьем
Лживый, коварный, пришельческий род!..
Нам ли баскаков пустить
Грабить казну, на правеж нас водить?
Злата и серебра горы у нас в погребах,-
Нам ли валяться у хана в ногах!
Бей их, руби их, баскаков поганых, татар!.."
И разлилася река, взволновался пожар...
Князь приподнялся на ложе своем;
Очи сверкнули огнем,
Грозно сверкнули всем гневом высокой души,-
Крикнул: "Эй, вы, торгаши!
Бог на всю землю послал злую мзду.
Вы ли одни не хотите его покориться суду?
Ломятся тьмами ордынцы на Русь - я себя не щажу,
Я лишь один на плечах их держу!..
Бремя нести - так всем миром нести!
Дружно, что бор вековой, подыматься, расти,
Веруя в чаянье лучших времен,-
Всё лишь в конец претерпевый - спасен!.."
Тихо лампада пред образом Спаса горит...
Князь неподвижно во тьму, в беспредельность глядит...
Тьма, что завеса, раздвинулась вдруг перед ним...
Видит он: облитый словно лучом золотым,
Берег Невы, где разил он врага...
Вдруг возникает там город...
Народом кишат берега...
Флагами веют цветными кругом корабли...
Гром раздается; корабль показался вдали...
Правит им кормчий с открытым высоким челом...
Кормчего все называют царем...
Гроб с корабля поднимают, ко храму несут,
Звон раздается, священные гимны поют...
Крышу открыли... Царь что-то толпе говорит...
Вот - перед гробом земные поклоны творит...
Следом - все люди идут приложиться к мощам...
В гробе ж,- князь видит,- он сам...
Тихо лампада пред образом Спаса горит...
Князь неподвижен лежит...
Словно как свет над его просиял головой -
Чудной лицо озарилось красой,
Тихо игумен к нему подошел и дрожащей рукой
Сердце ощупал его и чело -
И, зарыдав, возгласил: "Наше солнце зашло!"