Бабушке было семнадцать,
Девушка – раскраса.
Стан, что твоя берёзка,
В пояс светлА коса.
Ах, хороша – не придраться,
И – небеса в глазах.
И жениха по нраву
Выбрало сердце ей.
Чистые чувства славя,
Песни им пел соловей.
Свадьбу сыграть решили,
Счастье уже манит;
Платье почти дошила –
Да вот – война не велит.
В первую Мировую
Смело шагнул жених.
Невесту ль, жену, вдову ли –
Ах, сколько оставлено их?..
Крест золотой с цепочкой
Любимый с себя подарил…
«Дождись же…» - прощальною ночкой
Просил, умолял, говорил…
Давно подсчитали потери,
Вернулись домой, кто страдал,
Лишь сердце девичье не верит,
Что милый без вЕсти пропал.
Глядит она зорко за поле,
И крестик к устам поднося,
С сердечной надеждой-мольбою
Свой взор отдаёт небесам.
Прошло в ожиданьи лет восемь.
Родные в волненьи, скорбят.
«Пойми, ты его не дождёшься,
А годы-то, годы – летят!»
Сколько пАрней – хороших, пригожих, -
У ворот со сватАми ждало…
Сердце просит – не надо тревожить,
Я навеки уже отдано.
У монашек, идущих по полю,
Попросилась, чтоб с ними уйти.
«Ах, голубушка, есть Божья воля –
Будешь деток и внуков растить…»
Так и было – и дети, и внуки,
Жизнь большая, - большая семья,
Мужа смерть, и болезни, и муки,
И репрессий безвинных года…
Улеглись ураганы, метели,
Век двадцатый на убыль пошёл…
А на тихой прощальной постели,
Как в младенческой колыбели,
Разговор сокровенный зашёл:
«Знаешь, доченька, виделось ночью:
Что мой суженый с фронта пришёл…
Говорит: собирайся, Татьяна,
За тобой, отпросившись, зашёл...
И такою весеннею лаской
Его голос для сердца звучал,
Будто не было расставаний,
Позади - ни вдовствА, ни страданий,
Впереди – небольшой перевал…
…Надо ж, вот – набежала слеза…»
И – небесная синь в глазах.
Бабушке – семьдесят девять.
Попритихла, ушла в себя.
А на третий день, что поделать,
Задремала, ушла, всех любя…
Я, с любовью её вспоминая,
Тихой верностью восхищаюсь.
Дочка слушает… вижу – слеза...
И – небеса в глазах.