Венок Булату Окуджаве

Семён Кац
Прошлая зима была - имени Арсения.
В окуджавскую весну плавно перешла.
Хорошо булатится в эти дни весенние,
Будто с Окуджавою мы по корешам.

Он бы не обиделся - я к нему с почтением,
А не с рюмкой крепкого, выпей-де со мной.
Я к нему с несуетным полунощным бдением,
С неподъёмным бременем, с нищенской сумой.

Что в суму упрячется, то мне и положено.
Остальное - лишнее, не возьму с собой.
Вера беззащитная, да надежда ложная,
Да звезда погасшая, что лучит любовь.

 
*

Разодрали его на фильмы, проорали по всей стране -
дурачины мы, простофили, адекватные не вполне.
То хозяином, то слугою за строкой, что граф за сохою,
или баба в войну за плугом - смерд, трудяга, аристократ.
Три одра, запряжённых цугом, волокли его на парад
честолюбий, клевет клевретов, дилетантов, сыскных бюро,
незапрошенных неответов, перекрученных столь хитро,
что не пробуй ни врозь, ни скопом - не получится залатать
ни Россию, ни ту Европу, у которой чужая стать.

*

«Все пули – в одного...»

Стрелы летают туда и обратно.
Весело стрелам - поёт тетива.
Каждая верит и жаждет азартно,
Чтобы упала на грудь голова.

Ядра летают туда и обратно.
Скороговорку горланит картечь.
Ядрам отрадно смотреть, как порядно
Падают, падают головы с плеч.

Воют снаряды туда и обратно.
Души снарядов черны, как тротил.
Строем поротно стоят и парадно
Звёзды с крестами у братских могил.

Мчатся ракеты туда и обратно.
Каждая нано-начинкой горда.
Интеллигентно и аристократно,
Сентиментально крушат города.

Не остановятся дьяволы-черти.
Угомониться им век не дано.
Всё человечье невечно на свете,
Призрачно, как на экране кино.

*

«Ваше величество, женщина...»

Мучаюсь косноязычием -
В ствол загоняю патрон.
Женщина, Ваше Величество,
Не восходите на трон.

Будничной будьте, домашнею,
Но, словно издалека,
Вы нам рукою помашете -
Благословенна рука!

Будьте желанными жёнами,
Дому замком и ключом.
Рядом плечо обнажённое -
Благословенно плечо.

Благословенна затрещина
Взглядом, что видит насквозь.
Ваше Величество Женщина,
Даже виновных - не брось.

Будьте не холодно-лаковы,
Но не сжигайте дотла.
Будьте безжалостным лакмусом
Подлости, фальши и зла.

Будьте привержены истине,
Что от ногтей до бровей
Вы нам аристократичнее
Дам благородных кровей.

Будьте котомкой заплечною,
Где только хлеб, только соль.
Там, где Величество - женщина,
Рядом мужчина - король.

*
«Каждый пишет, как он слышит...»

...И напишется, как душу
Отпустить с галер на сушу
Голу, босу, без гроша -
Побредёт она, душа,
В ливень, холод, град и зной
Позаброшенной страной
И несладкою чужбиной
По судьбе своей единой.
Та - не та, и та - не та,
Так и бродит, сирота.
Ей горбушку подадут,
За понюшку продадут,
И посадят в каземат,
И предаст и друг, и брат,
Но, плетьми иссечена,
Слово вымолвит она,
И её устами бог
Говорит... Или - пророк.


*

Позади - его держава,
Впереди - больной диван...
Пишет, пишет Окуджава
Неоконченный роман.

Жили-были папка с мамкой,
Вождь усатый, друг в пенсне
Да малец - штанишки с лямкой.
Папку взяли - и к стене.

Мамка к другу, друг Лаврентий:
"Что здоровье? Что сынок?",
А пенсне сверкает "Хрен те..."
Утром - чёрный воронок.

Хорошо служить солдатом,
Не болеешь, кашу жрёшь,
Но свинцом или булатом -
Всё равно, ядрёна вошь!

У войны свиное рыло,
Поросячий аппетит,
Коль Булату подфартило,
Нам с Булатом подфартит.

Боком стул, на стул колено,
Знай играй себе, играй,
Внутрикожно, внутривенно,
На своём горбу - да в рай.

Слава что? Копейка ржава,
Сыт не будешь, только пьян...
Пишет, пишет Окуджава
Неоконченный роман.

***

Племяшка мне Булата подарила,
Я много ей рассказывал о нём.
Ей невдомёк, какая крылась сила
В его глазах, пылающих огнём.

Когда он на гитаре в три аккорда
Наигрывал мелодии свои,
Толпа разноплемённого народа
Внимала так, что слушай и замри.

Я видел сам, я был тому свидетель –
В набитом зале дым стоял столбом,
Поэты знаменитые, но дети,
Хватали воздух, словно рыбы ртом.

Один из них, видать, особо прыткий,
Прервал стихи, спасаясь от куряк,
А зал ревел и требовал дочитки
За свой родной студенческий пятак.

Встал Окуджава. Молча руку поднял.
Зал замер, но готов взреветь опять.
Поэт сказал, как будто что-то понял
«Булат велел - я буду вам читать»
*
Племяшка, твой подарок мне по нраву,
Ты молода, твой опыт невелик,
А я пожил, я видел Окуджаву,
И он навеки в душу мне проник.

2013-2014