Когда крестьянин в Гималаях вдруг медведя встретит, то
Он кричит и так бывает — уклоняется зверь тот.
Но медведица напротив — растерзает наглеца,
Потому что самка зверя смертоноснее самца.
Когда кобра, отдыхая, человека слышит шаг,
То бывает отползает, чтобы встречи избежать.
Но его подруга самка притаится до конца,
Потому что самка змея смертоноснее самца.
Когда миссионеры-иезуиты шли к гуронам и чокто,
То молились, чтоб от мести быть избавленными скво.
Эти женщины вселяли страх и ужас в их сердца,
Ибо самка человека смертоноснее самца.
Сердце мужа разрываясь, но о многом промолчит,
Ведь жена — она от Бога, а не собственность мужчин.
И охотник, и крестьянин на совете восклицать
Не устанут то, что самка смертоноснее самца.
В основном мужчина — тигр, а в другом дикарь и лис.
Предпочтёт договориться и пойдёт на компромисс.
Очень редко без уступок, без смягчений и затрат,
Но дела в финалах часто строгой логикой грешат.
Одолев даже злодея, страх и глупость, что есть в нём,
Могут выдать снисхожденье над мучителем-врагом.
Замешательством иль шуткой иль сомнением, но с ним
Гнев его, решимость самка направляют на интим.
Каждой клеточкой душевной Богом данная жена
Для единой только цели в жизни сей вооружена:
Чтоб цепь родов-рождений не скатилась до конца —
Самка быть должна намного смертоноснее самца.
Так лицом к лицу со Смертью, коль внутри неё дитя,
Нет сомнений, сожалений, не свернуть с пути шутя.
Это блажь мужская, это — её чести не урон.
Для неё закон не в этом. Только жизнь её закон.
Ей величие те силы, что природою даны
И взращённые, как самке, в роли матери, жены.
Но когда она свободна, право выдвинет своё —
Быть женой, родить ребёнка, что свершали до неё.
Если связанная браком, то не ищет прочих прав.
Аргументы её — дети. Кто не понял — Бог избавь:
Он не встретит снисхожденья — только ярость добела
За супруга ль, за ребёнка — гнев, сжигающий дотла.
Даже если обвиненья — ложь и гнусность, всё ж она —
Как медведица терзает и кусает как змея.
До тех пор, пока не вскроет жертве местью естество,
Та пока не рухнет в корче, как иезуит пред ликом скво.
И выходит, что мужчина — трус, когда ведёт совет
С храбрецами да друзьями, ей же места в коем нет.
И на том совете в споре, поднимая руку вверх,
Он взывает к некой правде, что приводит её в смех.
И мужчина знает это! Той, какую Бог смог дать —
Ей не править мужем надо; надо только чаровать.
И она про это знает. Но ещё про дар Отца:
Что инстинкт её надёжней и точней чем у самца.
6.05.15г.
Борис Бериев — автор перевода
Гуроны, чокто — индейцы Америки; скво — женщины их племени
На снимке из Инета: поэт Редьярд Киплинг.
ПРИМЕЧАНИЕ: английский писатель, поэт и новеллист Джозеф Редьярд Киплинг (имя по-английски Joseph Rudyard Kipling):
Родился 30 декабря 1865 г., в г.Мумбаи, Бомбейское президентство, Британская Индия
Умер на 71-ом году жизни 18 января 1936 года в Лондоне, Британская империя
Является первым английским лауреатом Нобелевской премии по литературе (1907год).
Главный труд писателя - роман "Книга джунглей"
ПОСТСКРИПТУМ: Переводом этого стихотворения я хотя бы в малой степени отдаю дань уважения и памяти писателю Редьярду Киплингу за то, что его творчество оказало на меня благотворное влияние, составив золотой фонд сокровищницы моей души, когда я в начальном отрочестве зачитывался его великолепной малой повестью-сказкой «Рикки-Тикки-Тави», которая, на мой взгляд, в образной форме передаёт жестокую и безпощадную борьбу добра со злом.
Rudyard Kipling. THE FEMALE OF THE SPECIES
When the Himalayan peasant meets the he-bear in his pride,
He shouts to scare the monster, who will often turn aside.
But the she-bear thus accosted rends the peasant tooth and nail.
For the female of the species is more deadly than the male.
When Nag the basking cobra hears the careless foot of man,
He will sometimes wriggle sideways and avoid it if he can.
But his mate makes no such motion where she camps beside the trail.
For the female of the species is more deadly than the male.
When the early Jesuit fathers preached to Hurons and Choctaws,
They prayed to be delivered from the vengeance of the squaws.
'Twas the women, not the warriors, turned those stark enthusiasts pale.
For the female of the species is more deadly than the male.
Man's timid heart is bursting with the things he must not say,
For the Woman that God gave him isn't his to give away;
But when hunter meets with husbands, each confirms the other's tale –
The female of the species is more deadly than the male.
Man, a bear in most relations—worm and savage otherwise, –
Man propounds negotiations, Man accepts the compromise.
Very rarely will he squarely push the logic of a fact
To its ultimate conclusion in unmitigated act.
Fear, or foolishness, impels him, ere he lay the wicked low,
To concede some form of trial even to his fiercest foe.
Mirth obscene diverts his anger – Doubt and Pity oft perplex
Him in dealing with an issue –to the scandal of The Sex!
But the Woman that God gave him, every fibre of her frame
Proves her launched for one sole issue, armed and engined for the same;
And to serve that single issue, lest the generations fail,
The female of the species must be deadlier than the male.
She who faces Death by torture for each life beneath her breast
May not deal in doubt or pity – must not swerve for fact or jest.
These be purely male diversions – not in these her honour dwells –
She the Other Law we live by, is that Law and nothing else.
She can bring no more to living than the powers that make her great
As the Mother of the Infant and the Mistress of the Mate.
And when Babe and Man are lacking and she strides unclaimed to claim
Her right as femme (and baron), her equipment is the same.
She is wedded to convictions – in default of grosser ties;
Her contentions are her children, Heaven help him who denies! –
He will meet no suave discussion, but the instant, white-hot, wild,
Wakened female of the species warring as for spouse and child.
Unprovoked and awful charges – even so the she-bear fights,
Speech that drips, corrodes, and poisons – even so the cobra bites,
Scientific vivisection of one nerve till it is raw
And the victim writhes in anguish – like the Jesuit with the squaw!
So it comes that Man, the coward, when he gathers to confer
With his fellow-braves in council, dare not leave a place for her
Where, at war with Life and Conscience, he uplifts his erring hands
To some God of Abstract Justice – which no woman understands.
And Man knows it! Knows, moreover, that the Woman that God gave him
Must command but may not govern – shall enthrall but not enslave him.
And She knows, because She warns him, and Her instincts never fail,
That the Female of Her Species is more deadly than the Male.
***
Подстрочный перевод Вадима Румынского?
Когда гималайский крестьянин встречает медведя на своей земле (букв. «на предмете своей гордости»)
Он кричит, чтобы испугать чудовище, которое зачастую сворачивает в сторону.
Но медведица, [встретив] такое обращение, воздает крестьянину зубами и когтями,
Потому что самка / женская особь видов [животных] смертоноснее самца.
Когда наг, нежащаяся [на солнце] кобра слышит беспечную стопу человека,
Он иногда отползает (букв. «извивается») в сторону и избегает [встречи], если может.
Но его супруга/подруга/самка не совершает такого движения, когда располагается близь тропы.
Потому что самка / женская особь видов [животных] смертоноснее самца / мужской особи.
Когда ранние отцы-иезуиты проповедовали гуронам и чокто,
Они молили [Бога] быть избавленными от мести скво.
Это женщины, а не воины, заставляли этих суровых энтузиастов бледнеть.
Потому что самка / женская особь видов [животных] смертоноснее самца / мужской особи.
Боязливое сердце мужчины разрывается от вещей, [о] которых он не должен говорить,
Потому что женщина, которую дал ему Бог, не его, чтобы ею распоряжаться;
Но когда охотник встречается с домохозяевами, каждый [из них] подтверждает рассказ другого:
Самка / женская особь видов [животных] смертоноснее самца / мужской особи.
Мужчина: медведь в большинстве отношений; червь и дикарь - в остальных.
Мужчина предлагает переговоры, мужчина идет на (букв. «принимает») компромисс.
Очень редко он прямо доведет (букв. «продвинет», «подтолкнет») логику событий/происшедшего (букв. «сделанного»)
До ее окончательного завершения в [ничем] не смягченном действии.
Страх или глупость побуждают его, даже когда он повергает злодея,
Допустить нечто вроде суда даже над самым ярым/лютым/свирепым своим врагом.
Грязное веселье отвращает его гнев, сомнение и сожаление часто приводят его в замешательство
При решении вопроса к половому позору/бесчестью («сексуальному скандалу»).
Но женщина, которую дал ему Бог, каждым волокном своего скелета
Подтверждает, что направлена на одну единственную цель и для нее вооружена и оснащена.
И, чтобы служить этой единственной цели, дабы не пресеклись поколения/роды,
Самка / женская особь видов [животных] должна быть смертоноснее самца / мужской особи.
Та (она), которая сталкивается (букв. «обращается лицом») со смертью под
пыткой за каждую жизнь под своим сердцем (букв. «под своей грудью»),
Не может занимать себя сомнениями или сожалениями - не должна сворачивать с пути ради факта или действия.
Это, да будут, чисто мужские отклонения - не в этом покоится/присутствует ее честь.
Она - иной закон, которым мы живем. Только этот закон - и ничто более.
Она не может привнести ничего в жизнь, кроме сил/способностей, придающих ей величие
Как матери младенца и любовнице/хозяйке супруга/любовника/самца.
И/но когда ребенка и мужа нет, и она выступает, непрошенная, потребовать
Своего права как жены и барона (свободного человека), ее облачение/оснащение то же.
Она замужем (букв. «связана») за убеждениями - в отсутствие более грубых уз.
Ее аргументы - ее дети. Небеса, помогите тому, кто [это/их] отрицает!
Он не встретит учтивого обсуждения, но мгновенную/внезапную, раскаленную добела, дикую
Разбуженную самку [животного], сражающуюся, как за супруга или дитя.
[Ничем] не вызванные / не спровоцированные и ужасные обвиненья - даже если так, медведица дерется/бьется/борется,
Речь, которая просачивается, разъедает и отравляет - даже если так, кобра кусает.
Научная вивисекция единственного нерва, пока он не оголится,
И жертва корчится в агонии, как иезуит у скво!
Вот и выходит, что мужчина, трус, когда собирается совещаться
Со своими товарищами храбрецами на совете, не дерзает/отваживается уделить место ей
[Там], где в распре / состоянии войны с [самой] жизнью и совестью он воздевает свои заблуждающиеся руки
К некому богу отвлеченной справедливости, которого не понимает ни одна женщина.
И мужчина знает это! Знает сверх этого, что женщина, которую дал ему Бог,
Должна коммандовать/посылать/направлять, но не может / не вправе править –обязана очаровывать (букв. «опутывать»), но не порабощать его.
А/и она знает, потому что предупреждает его, а ее инстинкты никогда не подводят,
Что самка / женская особь видов [животных] смертоноснее самца / мужской особи