Внутри тебя, дорогая,
идут дожди.
Передавали сильную
облачность
и оглушительные раскаты
грома.
Ты всегда остра, как лезвие,
и сладка, как истома.
Ты непримирима ко всяким проявлениям нежности
и гнешь свою линию
до излома.
Ты с лёгкостью автостопом
до Питера
или же,
отрицая действительность,
в открытом море своими се'тями
будешь ловить корабли
Ты едка и губительна
до дрожи и умопомрачения.
Девочка, ты растворила меня в себе
до атомов.
Я стал звездной пылью
у тебя под ногами,
а был когда-то созвездием.
Ты пронзительна,
в зрачках своих прячешь галактики.
Я захлебнулся в них.
Девочка, ты пьёшь
красное полусладкое
по понедельникам
и ложишься,
когда гасят фонари.
Любой, кто встретит тебя
на своём пути —
сойдет с ума,
как если бы сходил с лестницы.
Однако, увидев твои расширенные зрачки,
он споткнется
и кубарем полетит вниз
навстречу затмению.
Девочка, ты поймала меня
в свою клетку, знаешь,
мне легче повеситься,
чем снова и снова взывать к тебе
с мольбой о прощении.
Мне легче вскрыть свои вены, чем каждый день видеть
ведущую к тебе Ариадны нить.
И нужно быть бездонно смелым, чтобы взять тебя за руку,
отгоняя прочь от себя мысль,
что я за руку беру саму
Смерть.
И в последний раз увидеть себя в твоих глазах-отражениях.