Александре Ивановне... Маме моей, посвящаю.
Ветку скромной, зеленой березы,
С Урала я маме привез.
Потекли по лицу ее слезы,
И пронзил мое сердце вопрос.
Почему же ты плачешь, родная?
Ты же об этом просила сама.
Я ведь боль твою давнюю знаю,
Что в душе, словно злая зима.
В прошлом веке в двадцатые годы,
Над страной прокатилась гроза.
И терпели все люди невзгоды,
Смерть им часто смотрела в глаза.
Маму мою, семилетней девчонкой.
Повезли всей семьею на юг,
Жизнь для них стала, тонкой соломкой,
А в глазах затаился испуг.
С детства помню, как мама стояла
И смотрела на север, в ту даль.
Что там видела? Горько рыдала,
Да, читалась во взгляде печаль.
Малышами мы были, не знали.
Что же с ней происходит порой.
Подбегали мы к ней обнимали,
Целовали, прижавшись гурьбой.
Мама! Милая наша, родная!
Что ты видишь в дали! Покажи!
Обступив, мы просили, рыдая
Плачешь, мама о чем, расскажи?
И тогда нам она говорила:
«Вижу, дети, родные края!»
Появлялась какая-то сила
В ней при этом, и мама моя
Расцветала, сияла и собою
Она, становилася вновь.
Разлучившись с Уралом судьбою,
Нам свою к ней дарила любовь.
И глаза высыхали, сияли.
В них лучилась небес синева.
Из рассказов ее мы узнали,
Как в лугах колосится трава.
Речку Яик, где мама купалась,
Тонкий серпик рожденной луны.
И как нива зерном наливалась,
Как вдоль речки неслись табуны.
И как мельница крыльями машет,
Как прекрасно в лесу, средь берез.
Молча, слушали маму мы нашу,
Наши души полны были грез.
Я дарил бы ей алые розы,
Но не выполнить просьбы не мог.
«Лучше ветку зеленой березы,
Привези мне с Урала, сынок!»
Маме ветку зеленой березы,
Привожу, как домой попаду.
На глазах появляются слезы,
Ей когда на могилку кладу.