Хайбун-к 70летию победы над Фашистской Германией-2.
В поисках места "Где поселиться, каким делом заняться, чтобы хоть на миг найти место своему телу, чтобы хоть на мгновение обрести покой для своей души."(1), я школьником старших классов каждое лето ходил юнгой на разных грузопассажирских теплоходах река-море класса, бывая бесчисленное количество раз в разных, и в одних и тех же местах.
Наш небольшой теплоход ночью шёл на остров Валаам, тот самый, что расположен в северной части Ладожского озера, Карельская АССР.
Место это - Валаамский архипелаг, - скопление большого количества мелких и крупных островов, проток, бухт , заливов, небольших речушек, внутренних озёр - является природным заповедником и святыней для Русской Православной Церкви, памятником исторического и культурного наследия России.
Накануне был сильный шторм, и наше небольшое суденышко "Комсомолец" кидало на волнах всю ночь, только на рассвете ветер стих, и волны стали постепенно успокаиваться. Утром всё стихло, и мы подходили к архипелагу в густом тумане. Остров с его покрытыми вековыми соснами берегами еле-еле темнел в густой дымке. Нас приветствовал тревожный щемящий крик сизых чаек.
Мы прибыли на стоянку всех крупнотоннажных судов на острове в Никольской бухте. В середине дня я получил увольнительную на берег и попытался присоединиться к экскурсии по острову, с посещением скитов и прочих достопримечательностей. Послушав экскурсовода про бога, монахов, патриархов церкви, Дом Романовых, мне стало скучно, и я отправился в одиночку бродить по излюбленным местам.
Можно не спеша идти по единственной "Главной монастырской дороге", прямо от причала дойти до Гефманского скита, по мосткам перейти речушки Кедрон и Иордан, а там уже видна и центральная усадьба Спасо-Преображенского монастыря. Грунтовая желтая дорога проходит сквозь рощи вековых сосен, где перелетают с дерева на дерево в красных шапках большие пёстрые дятлы. У них свои заботы. То и дело порхают, садятся на дорогу любопытные трясогузки. В болотистой низинке возле внутренних озёр шумно взлетают вальшнепы, утки кряквы вообще не обращают на тебя никакого внимания. Зяблики - забавная птица, но мне и Большая синица по душе. В дорожной пыли купаются птички крапивники. Мелкие птахи, корольки и пеночки у скитов не боятся и садятся чуть ли не на голову.
Вот и усадьбы монастыря, где в то время располагался "Валаамский дом инвалидов Великой Отечественной Войны", а монахов "видом не видывали и слыхом не слыхивали". Стены монастырских построек выложены красным старинной работы кирпичом. Кое где сохранились следы побелки и штукатурки.
Деревянные двери, лестницы и крыльцо старого, потрескавшегося и почти черного от копоти дерева. По двору ходят куры, горланит петух. В больших корзинах лежат люди без ног и рук, у некоторых нет и глаз. Мне навстречу, разглядывая через толстые стёкла очков, подошёл старик в брюках клёш, на коленях которых зияли огромные дыры. В тельняшке и курточке от финского спортивного костюма, с прожжённой утюгом дырой на спине. Женщина в белом халате и поленом в руке проводила меня недобрым взглядом. Кто-то играл на aккордеоне - "Раскудрявый, клён зелёный, лист резной...".
На крыше воркуют голуби, а над домами с писком носятся ласточки.
В КООПТОРГе, на прилавках которого были только пряники и рыбные консервы, пожилая продавщица спросила - "Тебе чего, мальчик?"
(1) Тёмей (1153-08.07.1261г.)
" Записки из кельи."
Туманная мгла
"Монастырская " бухта
белая птица
стонет и стонет всю ночь,
как беспокойны чайки...
С Ф.
Как беспокойны чайки-
Сливаясь с белой пеной,
Всё кружатся, крича,
Над накипью полдневной
Встревоженной реки.
Ёсима Кондо (1913-?)
Из сборника "Ранняя весна."
В переводе Вадима Сикорского.
фото Chabus. "Вектор полета".