Спасибо Тебе, Господи, за то,
что дал однажды мне услышать это.
Возможно, на дворе стояло лето.
Не помню.
Знаю, был я без пальто.
В метро качало. Ехать далеко.
И в полудрёме с книжкою раскрытой
я ощутил, что прошлое забыто,
почувствовал, что стало мне легко.
И, вынырнув из тела и одежд,
вдруг полетел стремительно и лихо.
Вокруг мелькало, стало очень тихо.
Я пересёк невидимый рубеж.
Огромный Космос оказался мал,
галактики слились в большое тело,
и нечто из него мне вслед глядело,
и некто мне рукою помахал.
Так пусто…
Полутень иль полусвет.
И, между тем, так ясно и прекрасно.
Там понимаешь: это не напрасно,
напрасного и не было, и нет.
Как будто в пустоте был поворот,
за ним нежданно облако явилось.
Знать не могу, как долго это длилось.
Я замер у невидимых ворот.
И слышал хор.
Кипел, рождаясь, свет.
Язык неясен, смысл его неясен.
Я только понимал, что хор прекрасен:
прекраснее и не было, и нет.
Я сделать шаг хотел, чтобы войти –
и раствориться в голосах и свете,
не думая о внутреннем запрете
и тех вратах, что встали на пути.
Но голос тихий мне сказал: «Домой.
Пора домой».
И был толчок несильный.
И вновь меня трясёт вагончик пыльный.
Неужто он и впрямь мой дом родной?
Я вышел под безмерный небосвод,
махнул рукою тем, кто улетает.
Их там обнимут.
Каждого там знают –
из века в век,
из рода – в новый род.
Среди жары и заполярных стуж
рождается душа и вырастает,
покуда навсегда не улетает
с плантаций наших светоносных душ.
© Вит. Чел