Я возник из окопа, из трупного шрота,
Перекрошенных рёбер, перекошенных лиц.
Эти трупы - вся рота, да два арт.расчёта,
Что тащились за нами от польских границ.
Сорок первый. Июль. На обрывке шинели
Я запомнил рассвет в придорожной траве.
Пробираясь к своим, мы на мост не успели,
Оказались навек в смертоносной петле.
Нас на клочья рвала стая "юнкерсов" с неба,
Я пустою винтовкой с земли им грозил.
Так закончилась жизнь. Жил солдат. Был и не был.
Пулемётчик затих, разрядив магазин.
И теперь, в сорок пятом, я иду в строй обратно,
Догоняя своих, что уже "за бугром",
Привыкая к чужим мостовым из брусчаток,
Отомстить за июль, за предсмертный наш стон.
Сколько русских могил в наспех рытых окопах
Притаила земля под бурьяном цветов?
Мы - подмога живым! Мы - бессмертная рота!
Мы штурмуем Берлин с недоступных высот.