Дорогой друг,
По-прежнему от тебя ни слова, ни полслова. Это слегка обескураживает, но зная твою занятость в миру (муж, детки, служба, обязанности по дому) смиряю свой нрав, и лишь тихонько грущу.
Не помню, в этот вечер или другой, когда мы уже лежали в палатке, напросился и почитал девушкам стихи, походные, ну там про старпера и про поход по Байкалу. Девушки внимательно выслушали и очень неосторожно похвалили, и понеслось! Но об этом позже.
Сегодня 6 мая, проснулся как всегда в 5 утра. Лежу, не двигаюсь. Света закашляла, проснулась Инна. Стали дружно обсуждать, чем бы Свету полечить. Меня это сильно тревожит, потому что в горах даже маленькая простуда очень быстро прогрессирует и может стать большой проблемой. И ради спасения здоровья члена экипажа я готов прямо сейчас все бросить и вернуться домой. Но Света нас успокаивает, заверяет что пропьет какие-то там жестокие антибиотики и поправит здоровье. Беспокойство, конечно же, осталось, но они же опытные походницы? Да и восхождений больше не будет, только перевалы.
Завязался странный разговор, о том, о сем. О чем? Не помню. Болтаем довольно громко, но, наверное, самаритяне умаялись, спят без задних ног, а Саня в домике. Да и кто нам указ? Мы – командирская палатка! А Света теперь самая главная! :)
Так бурно проболтав полчаса ни о чем, опять уснули крепким сном.
Дневка. Каждый встает тогда, когда заблагорассудится. Сегодня по плану прогулка на петроглифы. Петроглифы я уже видел, идти лень, да и больно смотреть как прямо по древним письменам вандалы пишут свое вездесущее «Киса и Ося были тут». Отпрашиваюсь у начальства и остаюсь в лагере.
Наблюдаю за природой, раскладываю одежду и обувь для просушки. Разобрался со своей амуницией, взгляд падает на ботинки наших подруг. Нет, в таком положении они не высохнут. Но разве ж можно трогать чужие вещи без разрешения? Вопрос… ладно, пусть меня накажут. Натянул шпагат и по старинному туристскому методу привязываю обувь за шнурки подошвами вверх. Вот это другое дело! Ветерок обдувает со всех сторон и поворачивает ботинок под солнцем то одним, то другим боком. Эх, еще бы снизу костерок развести! Но костерок развести не из чего.
Так, в трудах и хлопотах, незаметно пролетело время. Показались маленькие точки на горизонте – это мои друзья. Надо же, какие здесь огромные пространства, а так и не заметно.
-- Света, тут такое дело. Только вы ушли, как подъехало двадцать пьяных алтайцев, наставили на меня ружья и говорят: «А ну давай привязывай всю обувь!» Что мне было делать? Вот я все и привязал… -- ответный удар был молниеносен:
-- Они с тобой больше ничего не сделали?
Народ к несанкционированной просушке обуви отнесся благосклонно. У Светы порвался ботинок, убеждаю его зашить. Убедил. Шью. (Забыл написать, что после моего звездного спуска с Джаниикту мне пришлось чинить свои ботинки, порвались). Зашил. Некрасиво, зато крепко.
Купаемся с Саньком в Елангаше. После купания огромный прилив бодрости и настроение резко повышается.
Народ отдохнул, начались разговоры. Долго болтаем с Владимиром обо всем. Владимир летчик на пенсии, 18 лет летал, бывал в разных странах. Стас философ, почти доктор наук. Несмотря на его сопротивление, зову его профессором.
За ужином вспомнил историю, как я на Байкале читал лекцию о стихосложении. У Светы глаза округлились: «Как? Откуда ты это знаешь?» Просто смешно. Как будто только дипломированные филологи могут рассуждать на эти темы.
А история такая. Поход был в феврале-марте, и вечером шеф попросил что-нибудь рассказать. Первую лекцию слушали внимательно, и даже задавали скользкие и неудобные вопросы. На следующий вечер, когда улеглись, я торжественно объявляю: «Прошлый раз мы остановились на том, что…» Спустя ровно пять минут все мои студенты дружно храпели, нисколько не смущаясь. Вот это живительная сила искусства!
-- Ну-ка, ну-ка, расскажи нам что-нибудь! Просим, просим! – знали бы, с кем связались, не просили бы :)
В общем, сами напросились. Тебе интересно? Тогда напишу. Озвучил тему дискуссии – надо ли изучать биографию поэта, его мысли, его стремления, подробно разбирать, что именно он хотел написать и т.д., или же достаточно разобрать произведение, не взирая на обстоятельства, в которых оно написано?
В помощь призвал Заболотского с его стихами «Смерть врача» и про душу «Не позволяй душе лениться…». Я им доказывал, что это стеб. Но конечно, же, кому в этой жизни можно что-либо доказать? Все остались при своих, но дискуссия вышла знатная! Осознав, что еще немного и в ход пойдут твердые аргументы в виде ледорубов, я дискуссию аккуратно прикрыл, объявил, что все правы и все молодцы. А что еще оставалось делать? Представляешь, заголовки газет: бойня на ледорубах в долине Елангаш! Ух!..
Вечером зашла мадам из соседнего лагеря, попросила кошки. Кошки мы ей дать не можем, потому что сами завтра уходим. Зато мы им отдали лишнюю еду, в частности, насыпали конфет для детишек.
Завтра я дежурный, мне предстоит сварить гречку. Не сильно сложно, но давненько я не брал в руки шашки. Ничего, разберемся. Вот на флоте, будучи нештатным коком, в первый раз я сварил так сварил пшенную кашу. Она была такой твердой, что ложку воткнуть было невозможно. А если удалось что-то отковырнуть, то съесть было невозможно, потому как было круто пересолено. Что мне сделали? Абсолютно ничего! Только сказали: «Знаешь, больше так не делай, ладно?» :)
В домике ночевать Сане не понравилось. Там и мыши бегали, которых он всю ночь отгонял от еды, и птицы кричали. Нынче он ночует с нами в палатке. Замешкался (не будем уточнять, чем он там занимался), а когда полез к нам в палатку его Света встретила воплем: «Где шлялся, алкаш?» И у меня случился когнитивный диссонанс, а Саня – спокойно это пережил, как будто каждый вечер такое слышит. :)
Сегодня доели последние апельсины. :)
Ну, будь здоров, обязанности уже вокруг меня толпятся.
Твой Друг Иван