В школе я химию не любил. И, словно, в отместку это ненавистное мне слово преследовало меня всю жизнь. С химией было связано все самое плохое в этом мире. Горькие и противные лекарства называли химией, пугая непоправимым вредом, наносимым ей здоровью. Какая-то до сих пор непонятная для меня связь существовала у химии с заключенными, что тоже вселяло некоторый страх и заставляло относиться к этому слову с опаской и подозрением. Со временем химия стала коварно подчинять себе и другие очень даже благородные, полезные и ничем себя не запятнавшие слова. «Завод», «Защита», «Терапия», «Волокно» при слиянии с химией становились своего рода мутантами, лексическими монстрами и приобретали уже некий зловещий смысл.
Удивительно, при всем при этом, я не испытывал ни малейшего отвращения к словосочетанию «Химическая реакция». Наоборот, я довольно часто прибегал к нему в своих рассуждениях, правда, не имея в виду его истинное значение. Произнося эти слова, я не представлял себе многочисленные пробирки и колбы с дымящимися разноцветными жидкостями. К химии, как к науке, мои фантазии не имели никакого отношения. В этот момент я думал о другом. Вместо вселяющих в меня ужас химических веществ передо мной явственно возникали образы конкретных людей, вступающих друг с другом в контакты на разных уровнях: ментальном, вербальном, физическом и сексуальном. В результате химический процесс обретал уже вселенские масштабы, и мне казалось, что химическая реакция происходит в каждом из нас каждую секунду.