Ах, как весело и радостно на зоре поют птицы,
приветствуя восход Солнца!..
Разверзшеюся раковиной слуха – распахнутое в ночь окно. Где ветер, как ворчливая старуха, не умолкает до рассвета всё равно. За что и зацепится тишиною. За набухающий ли кровью горизонт: Предутренней надорванной конвою, где дня и ночи пролегает фронт. И всё ещё грозит, – прорвать, разлиться… Окрасить всё в пурпурные тона. Тьма отступает нехотя, и злится; Всё раскаляя, в исступленье, до кросна. До белой обмирающей немотной – (Входящей в ступор) – утра чистоты. Чтоб замершее, ставши беззаботным, сорвалось в гомон птиц, – сей пестроты: Фью-фью, чик-чик… - Где ветру переспорить такую какофонию музык. Что остаётся, только то, – и вторить, забыв на время, самобытный свой язык...