О, где же ты, руками машущий, промокший,
бредёшь в каком тумане бдя и спотыкаясь..
ты, волокущий сундуки и мертвецов,
скелеты и шкафы, поля и рощи...
лист зверобоя в чашке чая размешав,
глотающий небес смеркающихся гроздья,
о, где же ты?... с моржами под Можайском..
мой можжевеловый стоишь.. мужайся..
милый..
машу рукой Пожарского
и Минина.. машу десницей, ижицей машу..
персть целый мир страшившая вокруг..
и та тебе на помощи явилась..
нас много машущих.. мы машем плавниками..
и крыльями и крылышками машем.. и лопастями.. и платочком голубым..
о, где же ты... пусть добрый пеликан..
освободив от пляшущих рыбёшек
свой тёплый зоб, тебя подхватит.. и домчит..
до дома.. до меня.. с пути не сбившись..
и пусть тебе попуткой.. ли попутчицей,
окажется морская черепаха.
стара, болтлива в меру, не глупа..
она хранительница мифов и кораллов,
хоралов, рифов и легенд..
пускай же мариинских впадин колыбельную..
поёт тебе.. пускай...
о, где же ты.. душа моя..
ты глух.. затем что ветер..
неистовствуя письма рвёт и мечет..
тебе не различить мой тонкий голос..
сквозь рёв бушующий над этим ноябрём..
о, где же ты? кратка моя молитва...
храни тебя, вороны крик продрогший..
и запах веточки малиновой храни.