Meine liebe Frau

 
И лезла сирень сквозь оконные створки,
пока пузырилась в тазу гимнастерка,
пилотка и гетры оттенков фельдграу,
и Ганс под подолом ласкал «liebe Frau»,
а фрау Маруся, еще молодая,
белье полоскала, ему угождая.
Бывало, девчушкам носил он конфетки,
наверно, тоскуя по маленькой Гретхен.
Конечно, не первый он был на постое,
но всех вспоминать – это дело пустое.
Одно она знала – что нужно ей выжить,
а время из памяти лишнее выжжет...
 
Теперь столоваться черёд капитана,
И видом казистый, и склонен к роману.
Она крутобёдра, стройна, большерота,
а в окнах сирень сорок пятого года,
весна расслабляет, пьянит и кружи;т…
– Ты с немцем жила?
– На войне разве жисть.
– Ну, значит, не врали. А муж как вернется?
Зачтется, дуреха, тебе, ох, зачтется.
– Так мужа убили. Еще в сорок третьем.
– А детки – его?
– Да, советские дети.
Но разве так можно... пока мы там гибли...
– А кто в 41-м тут драпал, не вы ли?
– Да я ж тебя! Драпали. Было. Давай-ка,
и мы про войну позабудем, хозяйка.
(Ну, пользуй, ты – наш. Воевал. Значит – можешь.
И дочки сегодня вернутся попозже).
А если уж страсть, если вещи по полу,
то свой ли, не свой – лишь бы был понежнее.
Наладится жизнь. Ремонтируют школу,
и сахар давали вчера в бакалее.