Серебряных утр вековечную пыль
стряхну с головы и зароюсь в бумаги
и будет в степи колыхаться ковыль,
и будут водой наполняться овраги,
и будет герой мой скакать на коне
и падать с коня, и за стремя цепляться,
пусть он поживёт своей жизнью во мне,
а я сохранить её буду пытаться.
Отчаянный малый, сорви-голова,
ведёт себя так, словно жизней в запасе
ещё три десятка и он их едва-
едва успевает спалить в одночасье.
На выдумки я не бываю горазд,
гораздо земнее мои идеалы
и, может, за то мне Всевышний воздаст,
что чаще всего я довольствуюсь малым.
Не лезу ни в князи из грязи своей,
не рвусь в кулуары властям пресмыкаться
и в душу нахально не лезу: "Налей?"
и, может быть, так протяну лет пятнадцать.
А дальше - хоть пуля, хоть сталь под ребро,
но только не муки позорного ада...
По-ихнему -
фейсом, по-русски - мурлом
не вышел героем, ну что ж, и не надо.