Решительно печальных строк моих
Не хочешь ты ответом удостоить.
Не тронулась ты нежным чувством
И презрела мне сердце успокоить!
Не оживу я в памяти твоей,
Не вымолю прощенья у жестокой!
Виновен я, что не был неверен ей;
Нет жалости к тоске моей глубокой!
Виновен я, ведь славил жен других...
Так. Но когда их слух предубежденный
Я обольщал игрою струн моих,
К тебе летел я думой умиленной,
Тебя я пел под именами их.
Виновен я. На балах городских,
Среди толпы, весельем оживленной,
При гуле струн, в безумном вальсе мча
То Делию, то Дафну, то Лилету
И всем троим готовый сгоряча
Произнести по страстному обету;
Касался душистых их кудрей
Лицом моим, объемля жадной дланью
Их стройный стан так в памяти моей,
Уж не было подруги прежних дней.
И предан был я новому мечтанью!
Но к ним ли я любовью пылал?
Нет, милая! Когда в уединенье
Себя потом я тихо поверял,
Их находя в моем воображенье,
Тебя одну я в сердце обретал!
Приветливых послушных без ужимок,
Улыбчивых для шалости младой,
Из-за угла пафоских пилигримок
Я сторожил вечернею порой;
На миг один их своевольный пленник,
Я только был шалун, а не изменник.
Нет! Более надменна, чем нежна,
Ты все еще обид, своих полна...
Прости ж навек! Но знай, что двух виновных,
Не одного, найдутся имена,
В стихах моих, в преданиях любовных.