Цветок в горшке, туманное окно,
название – так странно-неподвижно
(размытый кадр забытого кино) -
«Бегония». Очерчен быстрой кистью,
как на бегу, багряный сгусток листьев
застыл, как лебедь в слове «лебеда»,
как небо в сочетаньи «не беда».
Склонить лицо, вдохнуть цветенья пышность…
Свежа листва, но ей отмерен срок,
Теченье дней неспешно и неслышно
дает ей увядания урок.
Лишь красоте хотел бы я молиться,
Но и она в сухой совьется жгут…
И если вдруг в ночи заплачет птица,
Я не узнаю, как ее зовут
Размытый след на бледно-синем фоне,
Дорожка самолета, птичья тень,
На крыше заунывно голубь стонет,
Как будто счет ведет своих потерь,
А рыжий цигель-цигель ай-люлю
Мурлычет о любви соседской кошке,
И барышни в изящных босоножках,
как воробьи на булочные крошки,
слетаются на каждое «люблю».
******************************
Дрожит прибитый ливнем подорожник
Шумит листва, а в ней щебечет дрозд
Восторженною песенкой – до дрожи -
Между собой и небом строит мост.
Мешаю с рифмой чай, с вареньем – слово,
Живу, вдыхая мятную траву
Не верю, не жалею, не зову,
но трогаю во сне счастливом снова
Все родинки твоих лиловых звезд.
Здесь даже «нет» звучит обманным «да»,
Как звон капели сквозь осколок льда
***********************************
Когда ненастье скрутит в узел серый,
в душе посеяв стылый холодок,
я заверну простуженное сердце
В большой и теплый бабушкин платок.
Прибрежье сна к водице льнет соленой…
Не ждал, не плакал? Значит, повезло,
Но колокол звонит по всем влюбленным,
смотрящим друг на друга сквозь стекло
А все, что расцветало здесь когда-то
и год назад, и два, и три, и вновь -
ромашка, клевер, листья нежной мяты,
кофейных зерен дым, любовь и кровь -
пройдет, как небыль… Ливень смоет снова
обиды, склоки, тень чужой молвы,
растает тень от вымокшей листвы,
и дерево прошепчет ветру слово.
И непонятно мне, что дальше ждет –
Весна в окно струится мятной влагой…
Дорога, встреча, новый поворот,
событье, камень, ножницы, бумага.