***

И дольше века длится день…
Борис Пастернак

Из средних – средний, этот век
клинки оржавленные скалит…
В Козельске, Муроме, Москве
ещё и слыхом не слыхали
об азиатской саранче –
а между тем пылают брёвна,
и косят лезвия мечей
одних своих, единокровных.
Не остановят их труда
ни купола, ни панагия –
за то и послана Орда.
Им несть числа. Они – другие.
Они грядут издалека,
пока пожары не остыли,
от мест, где русская река
уже становится Итилью.

…Когда немереная степь
цветёт полотнами тюльпанов,
об этом можно только спеть,
самозабвенно и гортанно…
Там, из конца в другой конец –
ещё росистый путь не высох –
спешит-торопится гонец
к шатрам великого Чингиса.
Стреле не встретится помех,
впивают ноздри запах пряный,
ковыль, бунчук да волчий мех
у степняка на сальных прядях
восточный ветер мнёт и треплет.
В прозрачной неба наготе –
крестообразной птицы трепет…
И больше нечего хотеть.

А зной растёт. И длится день.
То море в мареве блазнится,
а то порой ладони тень
скользнёт в раскосые глазницы,
и капля пламени ползёт
по направлению к закату.
Тысячелетний чернозём
и волны трав солоноватых.