Порою глянешь на портрет Тараса,
и с некотрым прискорбием поймешь
всю собственную мелкость и никчемность...
А были ж люди в оны времена!
Они, как танк, сквозь толщу обстоятельств
валили напролом, себе не изменя
ни за какие царские коврижки.
Да взять хоть тот же вечный наш Тарас, —
казалось бы — эротоман, пьянчуга,
такой себе посредственный поэт... Ан нет,
не так все это просто, дорогуша.
Он, если хочешь знать, и в бане не снимал
баранью шапку (Репина подарок),
да и пальто. Что говорит про то,
что человек был донельзя идейный,
да и намерзся на всю жизнь вперед
в ебучем этом ваше Оренбурге.
И вот сидит он в шапке набекрень, —
а банщик подле с веничком танцует, —
и — как из пулемета лента прет —
из-под пера бессмертных строк каракуль:
"...Поникли голови козачі,
Неначе стоптана трава,
Украйна плаче, стогне-плаче!
За головою голова
Додолу пада. Кат лютує,
А ксьондз скаженим язиком
Кричить: «Te Deum! Алілуя!..".