Он и Она...
3 глава.
Очнулся Он на кухне, сидя на стуле и с мокрой марлевой повязкой на голове, пахнущей сильно ромом и немного уксусом. Рядом стоял сосед и виновато улыбался:
- С-спас тебя от неминуемой гибели, с-считай! Ты т-теперь должник, соседушка! - почти сипел он по-доброму немного пьяненьким голосом.
Наш пострадавший хотел было приподняться, но добряк-сосед усадил его опять на стул, приподнял повязку и осмотрел макушку. Поцокав языком, делано прогундосил:
- Ну-у-у… до новой свадьбы… з-заживет - как знаток этого дела, с-скажу…
После такой ироничной фразы здоровяка-соседа, нашего незадачливого пациента - как ошпарило, задев за самое больное! Он силился встать, чтобы как-то парировать этот намек, но его снова заботливо усадили, протянув дружелюбно руку:
- Д-давай з-знакомиться, коль так близ-зко нас оп-пять с-свели обс-стоятельства. Меня величать Федором Дмитриевичем, можно - Д-дмитрич, просто. А тебя?
- Сергеем… А-александровичем. Очень приятно! И спасибо вам… Федор… Но зачем?.. - тут он замешкался, боясь неверно произнести следующую часть фразы, понимая, что может обидеть этого, чуть подвыпившего, но доброго-таки, соседа.
- Д-дмитрич - просто Дмитрич, - как бы не услышав зазвучавший вопрос, вновь улыбнулся сосед и обхватил при этом своими огромными лапищами протянутую руку Сергея, - Мне т-тож приятно! А давай-ка в-выпьем… рому, ну-у… за знакомство, не п-против? - немного засмущался Федор такой своей прямоте, хотя такому-то - с чего бы. И далее, так же виновато, - Только не п-подумай, что я тебя споить х-хаачу - не пьющий я… - т-таа-скливо как-то...
- Да я тоже не особо пью - нет повода как-то в жизни, - потрогав свою макушку, тоже смущенно, заулыбался Сергей и тут же пошутил, чтобы не портить их общее настроение, - Я же уже принял дозу - прямиком в нужном направлении... - указал на свою голову в повязке.
Они оба рассмеялись понятой шутке, и Федор Дмитриевич, не спросясь разрешения, по-свойски, по-домашнему, пошарил в кухонном шкафчике, доставая оттуда два немаленьких фужера. Следом за ним что-то упало и разбилось - это была чашка.
- На счастье! - почти в один голос воскликнули оба.
Огромная бутылка рома, початая видимо самим хозяином ранее и принесенная как лекарство-примочка, скорее всего, - в час опустела. Они даже не закусывали - не было ничего - пусто даже в холодильнике. Да и нужно ли было, если их последующая беседа, подогретая “лекарством” из пузатой бутылки, - шла как по маслу: немного о политике, чуток о работе, о рыбалке, которую очень любил Дмитрич… - ну чем не закуска?..
Выпивка закончилась. Федор, не желая больше стеснять своего нового и неплохого, как он понял, соседа, поднялся от стола:
- Пой-й-ду-ка я, С-серега, - по-панибратски, заметно заплетаясь языком, засобирался сосед, - Ж-жинка вот-вот придет… с-суп еще не с-сварил - о-обещал ведь ей. А я ее… (повысил голос) з-знаешь, как ув-выжаю и люб-б-лю (он икнул неожиданно)? - во как! - тут он обнял Сергея, приподнимая со стула - показывая, - кАк он любит, да так это вышло, что у того позвонки затрещали.
Оба опять рассмеялись и Федор пошел на выход неровным шагом - Сергей провожал, тоже покачиваясь.
В дверях кухни Федор-Дмитич вдруг задержался, резко обернувшись к Сергею всем телом. Положа руку ему на плечо и взглянув очень серьезно в глаза, - негромко произнес:
- Д-друг?.. - и даже сдвинул как-то сурово густые брови при этом.
- Н-навсегда!.. - непроизвольно тоже икнув и смутившись, утвердительно кивнул тот в ответ.
Дмитрич одобрительно похлопал Сережу по плечу:
- Т-так-то - з-знай н-нааших!.. - и зашагал дальше.
Они прошли в полумрак прихожей, и Сергей, почти теряя уже равновесие, нащупал выключатель. Когда загорелся свет, перед ними обнаружилась разбитая на полу антресоль, преграждавшая путь.
- С-зделаем н-н-овую, ага, С-с-ереж? - заключил-спросил Дмитрич, сдвинув в сторону ногой рассыпавшуюся с антресоли мелочь и перешагнув через порог. На ходу, покачиваясь еще сильнее и не оборачиваясь, он помахал над собой лапищей-рукой: пока, мол!..
Дверь осторожно захлопнулась за ним...
Сергей остановился впритык носом к закрывшейся входной двери, оперся на нее обеими руками и стал что-то насвистывать - марш Мендельсона, - похоже получалось.
Еще сильнее пошатываясь и ухватившись за ручку двери, чтобы совсем не завалиться, Сережа опустился в центр полки валяющейся антресоли - прямо на какие-то безделушки: несколько металлических коробочек, смахивающих на старинные табакерки, пухлую и дряхлую книгу или, может, - тетрадь для записей, какие-то еще комочки-осколки… “Муть замшелая…” - с обидой разворошил он все рукой.
Его клонило на сон. Силясь приподняться и пройти в спальню, он совсем вдруг обмяк, беспомощно опустился обратно и… зарыдал беззвучно, сжимая челюсти, чтобы никто не услышал эту его слабость снаружи за дверью.
Так он просидел почти целый час, всхлипывая, обхватив руками голову и задавая себе безответные вопросы один за одним: где она сейчас, где? Где ты, ненаглядная?! Сучка ты моя прекрасная… Не могу без тебя-я-я!!! (последнюю фразу он уже проорал - как завыл).
Что такого в их жизни не происходит или, напротив, - происходит, что она так неприступна в понимании обычных человеческих ценностей, чувств и душевного тепла?! Ведь было все иначе, когда они не были расписаны и не жили вместе.
И где, где та безумная любовь, которая цвела и кипела между ними совсем недавно - всего несколько лет назад? И почему он, еще очень и очень молодой, но перспективный, как ему говорил сам генеральный директор предприятия, в коллективе которого он уже так прекрасно освоился и со всеми подружился, - должен еще сильнее выпятится для того, чтобы заполучить все сразу и побольше?.. Пусть хоть и для Нее...
Сергею, то ли от обиды, то ли от страшной мысли, что он может потерять свою любимую навсегда, а, может, и от алкоголя без закуски, - стало сосем плохо и он заспешил в туалет. Его тошнило.
Он быстро и неловко поднялся, уронив при этом повязку-компресс с головы, наклонился - схватил ее в охапку с пола, нахлобучив обратно и побежал-понесся… Его рвало…