Истории мы любим всякие,
Истории людей, истории
Своей страны.
Вот вновь я изучаю историю
Руси.
И род мы Рюриковичей узнали.
Но вот, последний царь династии
Вот этой древней, уж умер.
Мы знаем, что его правление было
Спокойным и благополучным.
Но помогал последнему из Рюриковичей
Совет и кто же теперь занял место
Правителя Руси?
А мы ведь знаем, кто был в совете
И имя слышали вот это.
В совете был боярин Годунов Борис
И вот, и стал теперь он правителем
Руси.
А почему же он, а не кто другой?
А мы историю Бориса Годунова прочитаем.
Борис родился в 1551 году.
Род Годуновых вместе с Сабуровыми и
Вельяминовыми-Зерновыми происходит
От татарского мурзы Чета, в крещении Захарии,
Который в 1329 г. выехал из Орды к великому
Князю московскому Ивану Даниловичу Калите,
И построил Костромской-Ипатьевский монастырь.
Старшая линия потомков Чета — Сабуровы,
В конце XV столетия уже заняла место среди
Знатнейших родов московского боярства,
Тогда как младшая — Годуновы, выдвинулась
Столетием позже, при Грозном,
Во время опричнины.
Борис Годунов начал службу при дворе
Ивана Грозного:
И был он в это время одним из оруженосцев царя.
В 1571 году Борис Годунов был дружкой
На свадьбе Царя с Марфой Васильевной
Собакиной.
Около 1571 года Борис упрочил свое положение
При дворе, женитьбой на дочери царского любимца,
Известного опричника Малюты Скуратова-Бельского -
Марье Григорьевне.
С 1576 по 1579 годы Борис Годунов занимал должность
Кравчего.
В 1580 году Грозный выбрал сестру Годунова
Ирину в супруги царевичу Феодору;
Тогда же Борис был пожалован в бояре.
Благодаря своему уму Борис Годунов умел
Не только сохранить свое положение,
Но и приобрести доверие Грозного царя,
Который, умирая, назначил Бориса
Одним из опекунов к Феодору.
Этими опекунами, или членами верховной думы,
Долженствовавшей помогать Феодору
В управлении государством, были кроме Бориса:
Никита Романович Юрьев, родной дядя Феодора
Мстиславский, Шуйский, прославившийся
Обороной Пскова от Батория,
И Богдан Яковлевич Бельский.
Последнему, Иоанн поручил в опеку
Своего младшего сына Димитрия,
Родившегося от пятой венчанной жены его
Марии Нагой.
Царствование Феодора началось смутой
В пользу царевича Димитрия, последствием
Которой была ссылка малолетнего царевича
С матерью и ее родственниками в Углич,
Удел, назначенный Димитрию отцом.
Бельский, считавшийся негласным виновником
Этой смуты, был удален в Нижний Новгород.
При царском венчании 31 мая 1584 года Борис,
Как шурин нового царя, был осыпан милостями:
Он получил знатный чин конюшего,
Звание ближнего великого боярина и наместника
Царств Казанского, и Астраханского.
Сверх этих чинов Борису были пожалованы
Земли по реке Ваге, луга на берегах реки Москвы,
А также разные казенные сборы.
Первое время значение Годунова среди советников
Феодора ослаблялось влиянием на дела боярина
Никиты Романовича, но вскоре (в августе 1584 г.)
Никита Романович опасно заболел,
А в следующем году скончался.
Смерть царского дяди дала Годунову возможность
Выдвинуться на первый план.
Властолюбивые замыслы Бориса встретили
Противодействие со стороны тех людей,
Которые по знатности происхождения
Признавали за собой большие права стоять
У кормила правления.
Князья Мстиславский, Шуйские,
Воротынские, боярские фамилии Колычевы,
Головины и другие составили враждебную
Борису партию.
Против Годунова были также митрополит
Дионисий, тщетно старавшийся примирить
Бориса с его соперниками и считавший
Своим долгом печаловаться перед царем
За гонимых Борисом людей.
Чтоб подрезать в корне могущество Бориса,
Враждебная ему партия, имея на своей стороне
Многих московских купцов, собралась подать
Царю челобитную о разводе с бездетной Ириной
И вступлении в новый брак "царского ради чадородия".
Но Борис при своем влиянии на царя и при любви
Последнего к Ирине, а также благодаря своей ловкости,
Осилил своих противников, и дело кончилось
Пострижением Мстиславского,
Ссылкой Шуйских, в том числе Ивана Петровича,
Свержением митрополита Дионисия, и вообще
Опалой их сторонников.
На место Дионисия был посвящен в митрополиты
Ростовский архиепископ Иов, вполне преданный
Борису человек.
Теперь у Годунова не было более соперников:
Он достиг такой власти, какой не имел ни один
Из подданных.
Все, что делалось московским правительством,
Делалось по воле Бориса, он принимал
Иностранных послов, переписывался и
Передаривался с иностранными государями:
Цесарем (императором австрийским),
Королевой английской, ханом крымским.
В боярской розни, в низости вельможной,
В нужде кабацкой, в ярости острожной -
Течёт, не умолкая ни на миг,
Мирская жизнь и ведает едва ли,
Как на неё в смиренье, и печали
С икон взирает материнский лик…
Наверно летописи о Борисе Годунова
В сторону я отложу.
И лучше Вам стихами о его правлении
Расскажу.
Стихи которые Вы прочитаете, не я
Конечно написала.
Ведь о Борисе Пушкин Александр
Писал, да и другин ведь поэты.
Земля несчастного в объятья —
И загремели за его дела
Благословенья, и — проклятья!..
Когда тирана смерть берёт
И меч злодейства отдыхает,
Раскрепощается народ
И счастье в душах обретает.
Но в час безвластия, свобод,
Державных распрей и интрижек
Ухватит скипетр власти тот,
Который к ней, к престолу ближе.
И на народ ярмо опять
Хозяин новый, непорочный
Воодрузит, как благодать,
Неукоснительно, и прочно.
И вновь с овчинку - небеса,
И вот опять всё потемнело,
И скрежет власти колеса
Вершит привычно злое дело...
Когда царь Грозный Иоанн
Почил под общую усладу,
Народ бурлил, неделю пьян:
Так веселился.
До упаду.
Но миг безвластия иссяк,
Как иссякает повод каждый,
Как отлетает дождик всяк,
С Небес пролившийся однажды.
Царевич Фёдор, тощ и хил
(Душою слаб и телом был он),
На царство русское вступил,
Но не держал его кормила.
Кормило было у вельмож,
Пяти вельмож Верховной Думы.
Мстиславский, Юрьев, Шуйский…
Кто ж не славил троицы сей умной!
А с ними - Бельский.
Гибок, хитр, и нелюбим, и ненавидим:
Любимец Грозного.
Кумир.
И Годунова мы с ним видим.
Боярин сей, царицын брат,
Был зятем гнусного Малюты
(Уж вот был кат, так это - кат!
Палач - от Дьявола! Прелютый!)
Тут наказала Дума тех,
Кто лютовал поручь с Иоанном:
И да искупит каждый грех,
Прослыв деянием поганым!
Вдова-царица и дитя,
Царевич Дмитрий, оказались
В пределах Углича, хотя
Москва при этом волновалась.
И говорят, что Фёдор, брат,
С младенцем Дмитрием прощаясь,
Волной печали был объят.
Рыдал, слезами обливаясь.
Ужели смог предугадать
Двух братьев вечную разлуку
И призрак смерти увидать,
И похорон, и жизни муку?
Ужели он впивал в себя
Интриг дыханье Годунова,
Так брата Дмитрия любя,
Что чуял запахи дурного?
Поплачь, брат Фёдор!
Брат, поплачь!
Уже близка его могила!
Уж точит нож его палач,
Чтоб кровью руки обагрило!
А вскоре злой и тёмный слух
Разнёсся язвой по столице:
Мол, истребить монарший дух
Боярин Бельский стал грозиться.
Де, на престол спешит завлечь
Дружка-советчика Бориску,
Уж на царя он точит меч
И, мол, крамольный бунт уж близко.
И легковерный наш народ
Под шёпот Ляпуновых, Шуйских
Мятежным войском у ворот
Навёл на Кремль тяжёлы пушки.
Кричали: "Бельского - на суд!
Сгубить он мыслит корень рода!"
Но Фёдор (царь) вмешался тут
И усмирился гнев народа.
Был Бельский в Нижний удалён,
Никто не тронул Годунова.
Как будто Роком избран он
Для государственного кова.
Не спистся Фёдору: как он,
Томимый запахами кельи,
Державой сей обременён!
Как ненавистно власти зелье!
Скорей Правителя найти!
А с ним исчезнут все несчастья!
И с ним закроются пути
В тревоги, в страх, и в смрады власти!
Кто он, столь твёрд, умён, могуч
Вельможа, первый из боярства?
Кто, как расплавленный сургуч,
Скрепит пределы государства?
Пришла Ирина.
Её власть была над Фёдором безмерна.
"Не дай, Ирина, в глупость впасть.
Дай мне совет разумный, верный.
Стою в сомнении у врат..."
Глядит царь Фёдор на супругу.
"Твоим спасеньем станет брат.
Слугой достойным.
Псом и другом..."
Но жаль, не ведала она
О тайных устремленьях брата:
Не для коварства рождена.
И в том она не виновата.
А Годунов, сладкоречив,
Быстр смыслом, величавый видом,
К заветной цели подскочил,
Как нерастоптанная гнида.
Свидетель пишет, что Борис,
Чья совесть - просто онемелость,
Любого молча бы загрыз,
Когда бы выгода имелась.
Он много сделал для страны,
Для царства в целом, для России,
Но добродИтели нужны,
Когда б тебя не поносили.
А если ты - добро чрез нож,
Чрез кровь дитяти или подлость,
То никому ты не пригож,
И никакая ты не гордость.
Когда царь Фёдор всё искал
Отдохновения от власти,
Когда пиры, коих алкал,
Уже не спорились отчасти,
Ходил пешком в монастыри.
Без честолюбия и славы,
Беря жену в поводыри,
Прервав блестящие забавы.
А Годунов пил власть, как Бог:
Сменял наместников и судей,
И кто без правды жить не мог,
Грозил казнить их без прелюдий.
Удвоил плату для чинов,
Чтоб лихоимству быть без пищи
И чтоб "основа всех основ"
Уж не вела себя, как нищий.
Смирял мятежников умом,
Забыв про меч.
А только словом.
И где проблем рос снежный ком,
Там всё решалось Годуновым.
Захват Сибири довершил,
Там заложил Тобольск с Тюменью,
Её пустыни заселил
Народом вольным и с уменьем.
И за границею обрёл
Приязнь, и трепет уваженья.
И государственный орёл
Следил за каждым их движеньем.
И хСлмы Грузии легли
К ногам Правителя-владыки:
Стенанья Иверской земли
Услышал царь земли великой.
Но сколько ты добра ни сей,
Оно острит обиды жало.
А зависть чёрная на ней
Для мести требует кинжала.
Бояре Шуйские - враги.
Иван Петрович и другие
Ни за какие пироги
Пред злом не гнули свои выи.
Бориса в кове утопить
Они сочли с Митрополитом
И дружно в заговоре скрытом
Челом царю решили бить.
Мол, царь, наследника-то нет.
И вот бесплодная Ирина
В его отсутствии повинна!
Падёт на царство тень, не свет!
Народ - в волненьи: гибнет род!
Иссякнет рюриково племя!
Но не иссякло ещё время:
Развод с царицею! Развод!
И да появится в Кремле
Царица новая.
С потомством!
Но не сокрылись в подоле
России тайны вероломства!
Борис, почуявши, как вор,
Над ним беду и над сестрою,
Был сколь искусен, столь, и скор:
Не дал себя ужалить рою.
Пристыжен был Митрополит:
Ведь молода ещё Ирина!
И пусть душа зря не болит:
Мягка ещё её перина!
Наследник явится ужо!
А то чего зря ковы строить!
И род, де, царский сбережём,
И неча царство беспокоить!
И просто, на худой конец,
Ведь в Угличе - царевич Дмитрий!
Есть передать кому венец
И появиться в царской митре!
И был прощён сей хитрый ков
На диво, и Митрополиту,
И Шуйским всем.
Вот, де, каков Правитель сей
Со своей свитой!
Но не таков был Годунов,
И вне его железных правил,
Чтобы оставить без оков
Того, кто с ним давно лукавил.
Он нанял верного слугу,
Как вор: для ложного доноса
И вот на "шуйском берегу"
Пошли-посыпались допросы.
Итог печалью осиян:
Два главных Шуйских сразу - трупы!
Позор, позор для россиян,
От этой казни гнусной, глупой:
Слыл знаменитым князь Иван,
Спаситель светлый нашей чести.
В почёте был средь россиян,
В Европе тоже был известен.
А тут Борис... Злодейский день
В святой обители Кирилла...
И его проклятая тень
Россию пологом укрыла...
А Фёдор жил без суеты,
И слыл все в образе святого,
А челобитников, как стыд,
Бросал, бросал под Годунова.
А тот без имени царя,
Одним лишь именем сестрицы
Творил указы и творя,
Желал скорее утвердиться.
И ему сильно повезло:
В Литве, и Польше вышло горе!
А от Руси отстало зло:
Почил навек Стефан Баторий!
Хоть смерть сия, как грозный Марс,
В себе несла войны начало,
Всё ж больше радовала нас,
Чем ляхов просто огорчала:
Скончался гений и злодей,
Всегда опасный для России,
И Годунов мог править в ней
Уже без страха, и усилий.
И тут решил он рать собрать.
Решил, мол, что калач он тёртый,
И двинет шведа воевать,
Как Грозный царь Иван Четвёртый!
Но сел на бранного коня
Царь богомольный - хилый Фёдор
Подговорил Борис?
Маня, маня царя на смертный одр?
...Война была - ни то, ни сё:
Одно финляндство и эстонство.
А на гербе большом её -
Везде - сплошное вероломство.
Мелькали Банер и Горн Карл,
Сабуров (тот, что воевода),
И царь на лошади скакал,
И билась, билась тьма народа...
Осада Нарвы и делёж...
Дележ Эстонии, и Ямы,
И перемирия, и дрожь
Врагов поверженных, упрямых...
А Годунов ещё возрос
В глазах владык, держав и весей.
Как властелин-великоросс
Он стал везде-везде известен.
Богато он платил за труд:
Был щедр.
Без скупости унылой.
А от налогов тяжких пут
Народ, как мог, освободил он.
И земледельцы - не без льгот:
Они не знали тягот дани.
А в правосудии народ
Почти не чувствовал страданий.
И в те далёкие века
При яркой низости монарха
Бориса твёрдая рука
Одна взрастила Патриарха.
И этот пышный титул-сан
"Московский и всея России"...
Он не родился просто сам:
Не без Борисовых усилий.
С тех лет - "Москва есть Третий Рим"
Пошло по миру. Эстафетой.
Всё было выстрадано им...
Но песнь казалась все неспетой...
Хоть был Борис и всемогущ,
Но постоянно жил в кручине:
Мог вдруг лишиться райских кущ
При быстрой Фёдора кончине.
Тот был душой и телом слаб:
Ан, не дай Бог, помрет внезапно?
И ты, великий, мигом - раб?
Ох-ох-ох-ох! Что будет завтра?
Не стоит слыть тут мудрецом -
"Что ждет?" Темница или плаха!
Таким ему блистать венцом.
Никак не шапкой Мономаха.
Кто мановением руки
Легко сегодня двигал царство,
Мог жертвой пасть шальной реки
Реки Злодейства и Коварства.
Кружил Борис на высоте,
Взлетал всё выше, выше, выше...
Уже давно изгибли те,
Кого мог Федор, царь, услышать
И помешать ему взойти
На шаткий трон святой державы.
Он им пресек в лучах пути
И в мрак пучин спустил их главы.
Уже давно изгибли все,
Кого он только опасался...
Но на пустынной полосе
Царевич Дмитрий оставался...
И вот Борис призвал волхвов.
Призвал к себе в час тихий ночи.
И знали те, что Годунов,
От них в ответ услышать хочет.
И звездочёты по судьбе
Прошлись неслышным перебором...
"Венец мы видим на тебе, -
Дрожа, шептали они хором.
-- А править будешь ты семь лет.
И ни одной минутой больше!"
"Да хоть семь дней!" - Был им ответ.
"Но знай: король Литвы и Польши
После тебя пришлёт в Москву...
Пришлет на царствие... Расстригу.
И станет Русь писать главу
Про иноземцев злое иго."
"Свят, свят! - Крестился Годунов, -
Свят, свят! Венец такой ценою..."
И удалился от волхвов,
И был с печалию двойною.
Но всё ж его душевный глад
Томил, томил венцовым пленом:
Он жаждал, жаждал во сто крат
Всё больше, больше стать нетленным.
"Царевич Дмитрий... Углич... Там...
Убрать препятствия тень злого..."
И жажда с болью пополам
Так жгли, терзали Годунова!
Так жгли-терзали, что он яд,
А с ним и нож вручил клевретам.
И горы золота, наград
Он щедро обещал при этом.
...Яд не подействовал, а нож
Рассек, как меч, младенца выю.
А вместе с нею этот нож
Рассек всю матушку-Россию...
О чём же стих написан
И кто кого убил?
Давайте мы опять к летописям
Вернёмся, они откроют правду
Нам.
В 1591 г. совершилось событие,
Имевшее огромное влияние на судьбу
Бориса:
Пятнадцатого мая в Угличе погиб
Царевич Димитрий, при чем жители Углича
Перебили людей, заподозренных ими
В убийстве царевича.
Следствие, произведенное на месте
Особой комиссией, присланной из Москвы,
Выяснило, что царевич, страдавший
Падучей болезнью, был не убит,
Но, играя в тычку ножом, в припадке
Упал на нож и зарезался.
Народная молва обвинила в убийстве Бориса.
Насколько действительно Борис Годунов
Виноват, в преждевременной смерти царевича,
Остается до сих пор темным.
Обвинение же Бориса в убийстве основывается
Главным образом на соображении,
Что смерть Димитрия была в интересах Бориса:
Она не только спасала его от опалы в будущем,
Но и очищала дорогу к престолу.
После углицкого происшествия клевета
Не раз чернила Бориса, обвиняя его
В различных злодеяниях и нередко
Истолковывая лучшие действия его
В дурную сторону.
Вскоре после смерти Димитрия в Москве,
В 1591 году вспыхнул сильный пожар,
Истребивший весь Белый город.
Борис старался оказать всевозможную
Помощь погорельцам, и вот пронесся слух,
Что он нарочно велел зажечь Москву,
Чтобы милостями привлечь ее жителей.
Нашествие крымского хана Казы-Гирея
Под Москву летом 1593 года приписывалось
Также Борису, который будто бы желал тем
Отвлечь внимание народа от смерти Димитрия.
Не пощадили Годунова даже от обвинения
В смерти царя Феодора, беспотомственная кончина
Которого ставила Бориса, имевшего много врагов,
В трагическое положение.
Годунову оставалось одно из двух:
Или достижение престола, или падение,
Которое в лучшем случае привело бы его
В монастырь.
Не только ради честолюбия, но и ради
Самосохранения он избрал первое.
По смерти Феодора в 1598 году,
Последнего царя из династии Рюриковичей,
Все присягнули царице Ирине,
Чтоб избежать междуцарствия, но она,
Чуждая властолюбия, в 9-й день
По кончине супруга удалилась в московский
Новодевичий монастырь, где и постриглась
Под именем Александры.
За Ириной последовал в монастырь и брат.
Управление государством переходит
В руки патриарха и Боярской думы,
А правительственные грамоты издаются
По указу царицы Ирины.
Во главе правительства стал патриарх Иов,
Действиями которого руководила не просто
Преданность Борису, но глубокое убеждение,
Что Борис Годунов — человек,
Наиболее достойный занять престол,
И что избрание его в цари обеспечит
Порядок, и спокойствие в государстве.
В пользу избрания Бориса, кроме свойства
С покойным царем, всего более говорило
Долголетнее пользование царской властью
При Феодоре, а царствование Феодора
Рассматривалось современниками,
Как царствование счастливое.
Сверх того, долголетнее пользование
Верховной властью дало Годунову и его
Родственникам громадные средства, и
Связало с его интересами интересы всей
Тогдашней администрации Московского
Государства.
С самого начала патриарх предлагает
Бориса в цари и, сопровождаемый боярами,
Духовенством, и народом, просит Годунова
Принять царство, но получает от него
Решительный отказ.
Чтобы сломить упорство Бориса,
Созывается земский собор.
Семнадцатого февраля выборные собрались
К патриарху в числе свыше 450;
Большинство из них состояло из духовенства,
Покорного патриарху, и служилых людей,
Сторонников Бориса.
После речи Иова, прославлявшей Бориса,
Земский собор единогласно постановил
"бить челом Борису Феодоровичу и кроме него
Никого на государство не искать".
21 февраля, после многих упрашиваний,
Угрожаемый отлучением от церкви Борис
Согласился исполнить просьбу земских людей.
Эти неоднократные отказы со стороны Бориса
Объясняются сначала ожиданием избрания
От земского собора, а затем русским обычаем,
Который требовал всякую почесть,
Даже простое угощение, не принимать
По первому приглашению.
30 апреля Борис Годунов переехал
Из Новодевичьего монастыря в Кремль
И поселился с семьей в царском дворце.
Слухи о нашествии крымцев заставили
Годунова вскоре (2 мая) выступить
Из Москвы во главе огромного войска и
Остановиться в Серпухове, но вместо орды
Явились послы от хана с мирными предложениями.
В стане под Серпуховом Борис угощал
Служилых людей пирами, одарял их
И они остались очень довольны новым царем;
"чаяху и впредь себе от него такого жалованья".
Из этого похода царь с торжеством
Вернулся в Москву, как бы после великой победы.
Первого сентября 1598 года, в день нового года,
Борис Годунов венчался на царство.
Во время венчания под влиянием
Радостного чувства у осторожного,
Сдержанного Бориса вырвались слова,
Поразившие современников:
"отче великий патриарх Иов!
Бог свидетель сему, никто же убо будет
В моем царстии нищ, или беден"!
Тряся за ворот сорочки, царь прибавил:
"и сию последнюю разделю со всеми".
Царское венчание, кроме пиров во дворце,
Угощений народа, пожалований в чины,
Сопровождалось необыкновенными милостями:
Служилым людям выдано двойное
Годовое жалованье, купцам дано право
Беспошлинной торговли на два года;
Земледельцы освобождены на год от податей;
Есть известие, что было определено,
Сколько крестьяне должны были работать
На помещиков и платить им;
Вдовам и сиротам розданы деньги,
И съестные припасы;
Освобождены заключенные в темницах
И получили вспоможение;
Иногородцы также были освобождены
На год от податей.
А вот какой же след свой от правления
Оставил Борис Годунов потомкам?
Нам лучше всех расскажет “Книга Пророка”.
Царь и великий князь всея Руси,
Сменил он древний род на русском троне.
Борис, как шурин прежнего владыки,
Ещё при нём начало положил
Для переписи всех земель Руси
И населенья городов и весей.
Он перемирье с Польшей заключил
На двадцать два последующих года.
Открыть в столице университет
Хотелось Годунову.
Он учёных профессоров германских
Приглашал в Москву явиться.
В дальние края детей боярских отправлял
Не раз учиться царь.
Великого Ивана возвел он колокольню
Средь Кремля и основал Царицын, и Туринск,
В сношения с Флоренцией, Тосканой
Вошел он через крымский договор.
Крестьянам разрешил он в Юрьев день
С помещиком прощаться нерадивым.
Ему дары персидский шах Аббас
Преподносил через своих посланцев.
Старался царь Борис всю жизнь свою
Власть укреплять державную в России,
Границы государства расширял,
И русских честь отстаивал умело
Пред странами иными.
Патриарх ему обязан саном был своим.
Скончался ж он внезапно в трудный час
Для всей страны, когда в неё явился
Неведомый до той поры Лжедмитрий.
Настала смут ужасная пора!
Но это будет уж история другая.