Забетонированный пятачок с горкой и песочницей окружило жёлтое море. Цвели одуванчики. Цвели обильно, беззастенчиво: из-за шапочек цветков не проглядывала зелень листьев.
Ромка зажмурился, открыл глаза: так и есть – вместо вчерашнего скучновато-зелёного газона до самого подъезда расплескалось одуванчиковое море.
Ромка снова зажмурился, а когда открыл глаза, увидел среди одуванчиков исключительно милую девочку.
«Пора знакомиться!» – решил Ромка.
– Маша! Сойди с газона! – окрик пожилой женщины заставил вздрогнуть и девочку, и Ромку.
Девочка побрела к площадке, поставила ножку в розовом ботиночке на бетонный бордюр…
– Цветы! Девочка! Машенька! Вот, это тебе! – сорвав одуванчик, Ромка бросился к девочке.
– Ты что? Цветы! Рвать! Нельзя! Ты сорвёшь, Машка сорвёт – что будет? Брось сейчас же!
– Бабушку надо слушаться. Она старая, а ты ещё совсем новый, – девочка вздохнула, но руку к цветку протянула.
– Фу, какой невоспитанный мальчишка! Старших не слушает! И вообще…
Вероятно, Ромка мог бы услышать о себе ещё многое, но голос сердитой тети заглушил скрежет мотора. Дядя в оранжевом жилете с надписью «ГУП» грохочущим прибором перекрашивал газон. Под взмахами газонокосилки бескрайнее жёлтое пространство становилось однородным буро-зелёным. Бывшие одуванчики жёлтым крошевом разлетались из-под косилки.
– Возьми, девочка.
На бетонном пятачке в центре бурого газона стояла девочка с последним солнышком в руке.