Опять я в достославном городке
Со сторожем ночным накоротке,
Иль с дворником разговорюсь по-свойски,
Или один по улочкам брожу.
В своём до слёз расхристанном Изгойске.
Живут в нём не надеждой вообще -
Тем, что найдут под курочкой рябою,
И тем, что носят всё своё с собою...
И тихо судят там, за городьбою,
О местном развернувшемся прыще.
Весна, ручьи, и, выходя под Пасху,
Несу я угощение подпаску
И водку наливаю пастуху,
Чтоб за сезон он выгулял отменно
И откормил приблудную блоху.
Стоп, думаю я сам себе, смиренно,
О бомбах нас предупредит сирена,
А что же нас предупредит от сплина?
Лишь для его Величества — Труда -
Не стыдно гнуть мне сорванную спину.
В познаньях радости и мы имели толк,
Но я теперь на мир гляжу, как волк,
Всё шиворот-навыворот в душе.
Настрой мажорный как-то быстро смолк,
Остались лишь обрывки да клише.
И сумрачней случались времена,
О том поведать могут письмена;
Был дух весны, настоенный на злобе,
Сломалась жизнь, наверное, она
Срастётся, но с изъяном на изломе.
Пусть это городок или село
Свободное от всех, ото всего,
Не как от сих до сих — у несвободных...
В Изгойске же, спроси хоть у кого,
И жалоб нет у бедных неугодных.
Не можешь ты спросить у них:
- За что вы?..
Здесь окружённый лаем густопсовым,
Каким-то звуком смрадным и попсовым;
Ты - представитель века золотого -
Случайно оказавшийся в свинцовом...
26 мая 2015 г.