Английские знамёна реют, казна окуплена стократ,
Моряк под Лондоном стареет, отменный доктор и пират,
В добрососедском лике странном, ни что дурное не грядёт,
То, что ходил он капитаном, навряд ли в голову придёт,
Задворки украшает стелла - дань не дожившим морякам,
Вино подносит Арабелла, раздавшаяся по бокам,
Тому, кто помнит, слов не надо, они, колено преклоня,
Всегда приветствовали Блада, благоговейный страх храня,
Ему без слов вверяя жизни, почти мечтали их отдать...
Но, не страна! Родной отчизне всего надёжнее предать.
И, даже тот, кто побеждает, в дальнейшем старится в глуши.
Корона редко награждает, зато карает от души.
Война почти везде реальна, борьба за власть во все года.
Страна, увы, не идеальна, правители гнилы всегда.
Порой ушедшие до срока, в другой раз сроки все поправ,
И сами, узники порока, лишь тёмный свой питают нрав.
Законы - рычаги великих, на рукоятях имена.
Но, память о крестах безликих несёт в себе ещё страна.
Не развивая мысли эти, смиренно беды терпит люд.
Кого-то сдерживают дети, иные тягостно плюют,
В развратнык поисках покоя, теряют жизни в кабаках...
Блад тоже вспоминал с тоскою жизнь, прогремевшую в веках.
И не уверенность закатов, и то, как бьётся в борт волна,
Но, отошла пора пиратов, и подошла с вином жена.
Так, лучше будут пусть рассветы, улыбки светлые детей.
Он слишком стар для жизни этой, ему бы как-то без затей.
Ему бы, что-нибудь попроще, воспоминанья и винцо,
Он заслужил прогулки в роще, морщин красивых на лицо...