Я шмякнул лбом о Мандельштама –
не шелохнулся даже он.
Провал не памяти, а яма
на лбу образовалась днём,
в ночи исчезла лунность грусти,
что ж, предположим ли, допустим –
глазею точно не туда,
а где упавшая звезда
уж испустила свет, который
на миллиарды свето-лет
летит к Земле и метит след.
И успевает поезд скорый
набрать ту скорость под уклон,
а Мандельштам не удивлён.