Цикл стихов в 8-ми частях...
Часть 8.
Политика – бабушка давняя,
Она же – тварюга тщеславная!
Измучен я в сомнениях... "Шарли" я, или нет?
Мне разобраться бы в себе и дать себе ответ,
Могу ли вешать на груди табличку "Я - Шарли"?
И как мне дальше с ней идти на жизненном пути?
Могу ли быть "Шарли Эбдо", где погибали люди?
Где полицейский ни за что убит, закрыв всех грудью?
Где перестали бить сердца всех грешных там людей?
Осиротевших навсегда любимых их детей?
Коль аргументов больше нет, - наверное, могу,
Могу табличку на груди повесить, не одну,
Что "Я – Шарли", мол, с ними я, всех прочих презираю,
Но почему исход стрельбой? - пока не понимаю.
Мне разобраться бы в себе, я лишь о том хочу,
А не получиться – себя же и "поколочу",
Мне непременно, однозначно надо понимать,
А разобравшись в "ребусе", всем слышащим сказать.
Что там случилось? – для начала входим в серый дом,
Где было слово сказано, где действия - потом,
Хорошая там мебель, и светильники горят,
Художники, "мартышками", по клавишам стучат.
5
Рисуют все карикатуры, пишут анекдоты,
На ситуацию в стране и в мире, и на квоты,
На нынешних политиков, в пылу пустых идей,
На крупных звёзд и на не очень, на вельможных гей.
А те представлены всегда не в очень милых позах,
Нужду справляют, пьяные, иль задницами в розах,
Цветами все одарены, там красок не жалели,
И слог их грубый и тупой ведёт к "смешной" их цели.
Такое творчество зовётся просто - провокация,
К ним применимы действия с названием люстрация.
Лишь раз им пальцем пригрозили, всем не сметь, ни-ни,
Не публиковать карикатур на сына Саркози.
А в основном, успех той фирмы был добыт задорно,
Ведь раскупал народ журналы, всматривался в порно,
Рисунками гордились и смеялись до икоты,
Читая всласть блевотные тупые анекдоты.
Художники "Шарли Эбдо" старались в гору дать,
Еженедельные насмешки, чтоб заставить ржать
Читателей того журнала, всех гостей столицы,
И чтоб французы наслаждались пошлой небылицей.
10
В поток пошли рисунки их, и анекдоты пошлые,
Придумывали новые, печатали и прошлые,
И делом главным все считали сдать журнал в печать,
Чтоб было там "всего – для всех" и "сливки" прессы снять.
На смех подняли Троицу, позор им, стыд и смрад,
Да, повезло им, христиане терпят всё подряд,
Зачем влезать в суждения, ведь Бог за всех печётся,
Кто там плохой, а кто хороший, сам Он разберётся.
"Раб ты божий, прах и пепел, если дали по щеке,
Не оплачивай ты тем же, Бога не гневи в себе,
Сразу же подставь другую, не противься злому,
Поступай как велено и строго, по Канону.
Не питай к обидчикам ты ненависть, всегда прощай,
Коль виновен тот обидчик – смело миру обличай,
За других - молись, как можешь, чтоб им Бог берёг детей,
А четвёртых - возлюби ты более души своей".
Но на этот раз редактор сильно просчитался,
Тот рисунок - оскорбленье, он зачем им сдался?
Что, не знал, что трогать веру - это грех, опасно?
Но, в "Шарли", считали это: "Круто, модно, классно".
15
Толерантностью прикрыться и свободой слова,
Это, право, не серьёзно, в мире - то не ново,
Если право служит верно обществу всему,
Нанести ущерб не сможет в жизни никому.
Если избирательно к Закону подойти,
Можно много грязи в угол той метлой смести,
Вседозволенность одних в ущерб других людей,
Загоняет внутрь проблему, возразить успей.
Крик души за беззаконность, за поступок хама,
За предательства страны, униженности Храма,
За попытки мир втоптать в бесстыжие, грязь и срам,
Вне барьеров совести и жалости к слезам.
В мире нет свободы слова, нет и толерантности,
Справедливых рассуждений, уваженья к святости,
Нет там соблюдения прав верящих людей,
Есть лишь бред про секс-меньшинств, их прав, и их идей.
Видно всем, политика свой интерес всегда блюдёт,
Там, где мир – мычит и ноет, где война – она поёт,
И рулит по своему - она же «бабка давняя»,
Безнравственна, скупая тварь, без границ тщеславная.
20
Скинуть надо кукловодов, а святынь - не оскорблять,
Войн не будет - перестанут люди в мире погибать,
Никогда не приживётся вольнодумная хандра,
Больше в мире не затопчут пламя мирного костра.
Мне обидно, что у многих сплетены понятия,
Может, в детстве пропустили важные занятия?
Если всё прекрасно, ничего не пропустили -
Дурно пахнет в обществе, нас чем-то напоили.
Не нужны мне лозунги, что страны разделяют,
Что людей на баррикады подлостью кидают,
Что внедряют распри в мире, ложь и провокации,
И преступных революций, войны-профанации.
Как в бреду гурьбой загонят для скота в вагоны,
Всучат трёхлинейку и наденут всем погоны,
И пошлют пролить кровинку, жизни отдавать,
Ради чьих-то капиталов с братом воевать.
Но, настало время предложить всем тест "на зрелость",
Чтоб увидеть, наконец, "кто вы", где ваша честность,
И ответить на вопросы, что задам я ниже,
Опуститесь в этот мир, живя вы хоть в Париже.
25
Для начала, пред собою, вы определитесь,
Вы за мир или войну, и крови не боитесь?
Всё ли вы предприняли, чтоб войн не начинали,
Чтобы хаос, смерть, террор всех жизни не лишали.
Подготовьте вы табличку: "Я – живу на свете",
Пусть в ряды друзей вольются старые и дети,
И рабочий, и чиновник, и агент влияния,
Страны мира, без вражды и без противостояния.
Вы на грудь себе повесьте все таблички эти?:
"Мы живём в подвалах!", или "Не стреляйте – дети!",
Или - "Ванька – я, без ног, обстрелянный из "Града"!",
"Нас бомбят и день и ночь!", "Одессу – жгут!", ("им" надо!).
Вы, табличку: "Я – Донбасс!" перед собой держите,
В зеркало себя смотрите, с выводом спешите,
Если сердце ёкнуло, за то, что увидали,
Знать душа у вас с собой и не порхнула в дали.
Но, коль безразлично вам, что там, за той табличкой,
Бесполезно к вам взывать и к совести двуличной,
В сердце душу не вобьёшь, сколь долго не старайся,
Жди к себе ответных действий и не зарекайся.
30
Покаяния от вас мир может не дождаться,
Вы над смертью тех детей лишь можете стебаться,
Коль в глаза вам светит доллар – жадный змий зелёный,
Будет взбудоражен мир лишь войнами глушённый.
А слова Оланда – край цинизма лжеморали,
Глашатаи западные миру "объясняли",
Что трагедия в Париже – есть теракт реальный,
А Донецк, Луганск, Одесса - пустячок банальный".
Вывод сделал я простой, и с ними мне не по пути,
И табличку "Я - Шарли" - я не повешу на груди,
За процессом управляют тёмные людишки,
Путая политику и грязные делишки.
Толерантность, будто ширма, тормоз для прогресса,
Вспоминают про неё при хрупких в мире стрессах,
Достают из рукава, как карту - спич лукавый,
Превращая мир людской в кромешный Ад кровавый.
А народы ждут свободу, счастья в жизни, светлый мир,
Если есть в их душах Бог, то - вера им ориентир.
Тикают столетия, а у людей в чести всегда:
Вера в Бога, в Родину и...
Честь имею, Господа!
Возврат к началу > http://www.stihi.ru/2015/06/05/5626