Ах, это бред, что осень – золотая!
Ах, этот Пушкин – простота святая,
нестарым помер. Мы ж его читаем
и верим, словно в Бога самого.
Кричат зиме навстречу птичьи стаи,
и песня эта вечная, простая,
куплет в куплет, как в косу, заплетая,
о старости не знает ничего.
Усат, умён, окладист и солиден,
я строил глазки сайре и ставриде,
пускай не ел анчоусов и мидий,
зато я трескал мойву и треску!
Зато любил, зато душой не злыдень,
я старый кот и в жизни много видел,
и я на жизнь под осень не в обиде
за иней, пробежавший по виску.
Последней предосенней каплей света
промоет воздух северное лето,
оставшись где-то песней недопетой,
оборванной стареющим дождём.
Ещё не жёлтым утренним газетам
не написать пронзительно об этом,
и тема остаётся под запретом,
пока народ на зиму осуждён.