Напитки не пьянят, они дают усталость,
Но я таки допью постылое вино,
О том, что потерял, что было и осталось,
Жалеть в конце пути наивно и смешно.
Уставший самолёт заглох и не летает,
Я всё теперь могу, но больше не хочу,
На взлётной полосе позёмкой заметает
Последний путь к себе, которым улечу.
Я знаю, жизнь-игра; и тяжела, и странна,
И Богу не видна с надзвёздной высоты,
Пускай она порой наивна и обманна,
Но главное в ней то, что у меня есть ты.
Купаясь в глубине очей из перламутра
Тушу озноб души теплом сплетённых тел,
Но если нет меня ни ночью, ни наутро,
То значит в этот раз я всё же улетел.