Фасад у него роскошный,
Душа не стоит гроша.
Спасает в трясине пошлой
Обратная лишь душа.
Штрихами его очерчен
Другой совершенно мир -
Там глиняный человечек,
Воспетый всеми кумир.
Не знает авторитетов
И «Вы» говорит шутя,
Не зарекает обетов
Безжалостное дитя.
Смеется над тем, что свято,
И логикой чувства жжет.
Он видит во тьме очертанья,
Но видит наоборот.
На черной душе отметины,
Как на небе звездный хвост.
Кошачьему царству преданный
Его очень чуткий нос.
Он силы черпает в грусти,
Но плачет по мелочам.
Теряя, как лист в капусте,
Брильянтовую печаль.
Когда ему трудно очень,
Всем кажется что легко.
Он смотрит в чёрные ночи
И видит в них далеко.
Не ведая сердца и счастья,
Горит как фонарь во тьме.
Не дарит тепла в ненастье,
Но дарит свет на земле.
Он манит бабочек светом,
Сжигая огнем ночника.
Но смерть за любовь поэтом
Воспета еще в веках.
И он вот такой, поверьте,
Не просто назло врагам.
Когда раздавали сердце -
Ему подложили хлам.