Ну как ты, родная? Рад тебе. Здравствуй.
У меня не спрашивай как дела.
У меня как и прежде всегда всё прекрасно,
Пру вперёд, сплюнув боль, закусив удила.
А время трёт нас так неумолимо,
Наши жалкие жизни зажав в жернова.
Сколько раз в её играх нам сердце сносило...
А горе не в сердце ведь, оно от ума.
И столько ведьм на дорогах встречалось,
И хоть бы раз похожая на тебя.
Таких уж строптивых видать не осталось,
Видать посожгла всех цыганка-судьба.
Таких дур и находят себе набекрень,
О ком пишут поэты в толще душных квартир.
Таких дур, кому дарят стихи и сирень,
Да к чёрту стихи все! Я дарю тебе Мир.
И если будет совсем уж плохо,
И без руки родной, ну, никак не встать.
И в сердце нож глубже каждого вдоха -
Ты знаешь, чей номер ты можешь набрать.
Я услышу тебя по нежной походке,
С "Монте Кристо" Дюма, зажатым в руках.
Чтобы в тихой, уютной, благой обстановке,
Утонуть глазами в пышных губах.
Я узнаю тебя по парфюму Парижа,
Принесённым мне с ветром стеклянных витрин.
С приветствием, Вас помнящий всегда,
Знакомый ваш, забытый
господин .