Мандарины

- Мамуль, привет! Я уже поел! Спасибо, очень вкусно! – раздалось из кухни, когда Елена Сергеевна переступила порог квартиры. Она заглянула к сыну:
- На здоровье, сынок. Чем перекусил?
- Ты ещё спрашиваешь! У тебя же самый волшебный в мире гороховый суп! Вся остальная еда меркнет перед ним!
- Подлиза! – рассмеялась женщина.
 - Хотя, от парочки мандаринов я бы сейчас не отказался. Я там заметил, в холодильнике. Не против, мамуль? Или мы ждём гостей?
Гороховый суп..мандарины..Елена Сергеевна вздрогнула, словно вспомнив что-то. Посмотрела задумчиво на двенадцатилетнего сына – надо же,  взрослый совсем! Она тогда была младше. В те свои детские годы, после перестройки, в девяностые.
Девяностые. Кто-то помнит эти годы лихими, жестокими и переломными, а для кого-то   это попросту было нищенское, голодное время  - время дефицита, талонов и карточек. Время диких очередей, безденежья и алкоголизма, как в городах, так и в деревенских глубинках.
- Тоня-я-я! Тооонь!  - Антонина обернулась у колодца на окрик сестры, наспех выскочившей из избы в цветном фланелевом халате, - ты в магазин не собираешься? Там мандарины с утра привезли, бабы громили почём зря.. А мне Нюра отложила восемь штук, дочь  в выходные в гости жду, хоть внучатам гостинец передать. Я бы сбегала, да корова того гляди телиться начнёт, уж четыре часа орёт как блажная, не проглядеть бы.
- Надо же, а я не знала! Разобрали, поди, - поставив вёдра на землю, всплеснула руками Антонина. - Надо было хоть Ленке пару штук взять, она уж чай и вкус-то их не помнит.. Схожу, Шур, какие проблемы, всё равно к вечеру в ту сторону на ферму идти. А корову оставлять нельзя. Иди, замёрзнешь.
- Не переживай! Поделюсь маленько, - приободрила младшую сестру Александра и вздохнув направилась в дом.
 На крыльце Антонину встретил хмурый муж Сергей, маявшийся с утра похмельем – накануне в конторе после нескольких месяцев задержки выдали долгожданную получку  и они, собравшись мужиками, не могли не отметить это радостное событие. Он плюнул на окурок,  жёлтым от крепкого табака пальцем раздавил его в консервной  банке, служившей пепельницей, взял вёдра из рук жены и направился в сени. Антонина обмела веником снег на валенках и зашла следом, и только было взялась за дверную ручку, намереваясь войти в дом, как вдруг Сергей быстро подошёл сзади, резко развернул её, прижал к стене и жарко впился губами в губы.  На лбу его выступила испарина, он прерывисто дышал и непослушными, трясущимися руками шарил по фуфайке в поисках неподдающихся пуговиц.
- Серёж, ты чего? - Антонина оторопела от неожиданности - ты чего вдруг? Сколько времени не надо было, а тут прямо вот так, в сенях..
- Так пойдём в избу.. Не могу терпеть, Тоня! Хочу и всё тут.. да и трясет меня после вчерашнего.. нет лучше леченья, чем..- Сергей замялся, - ну, это, с похмелья..
- Ленка ведь с минуты на минуту вернется! Да и мне на ферму уж скоро идти! – Антонина пыталась сопротивляться.
- Успеем, Тось.
Она замешкалась. Не так часто «это» случалось в их жизни с Сергеем в последнее время, чтобы так вот просто взять и отказаться, организм ведь ещё молодой, ласки требует.  Да и мужа обижать  не хотелось. С другой стороны, семилетняя дочь должна была прийти из школы,  и сестра Александра ждет отложенных для внуков мандаринов. На обратном-то пути с фермы магазин точно закрыт будет. Неожиданно Антонина улыбнулась – простое решение пришло в её голову. Точно, она так и поступит – попросит сходить в магазин дочку. Тем более, что сестра обещала поделиться фруктами, можно будет разрешить Ленке угоститься парочкой, она давно их не ела, рада будет.
Дочь вскоре пришла из школы, и Антонина, огласив радужную перспективу получения редкого лакомства, снарядила её в магазин, - дала авоську, деньги  и с чувством некоторой неловкости закрыла за ней изнутри дверь на засов. «Не накормила даже», - неприятно шевельнулось  внутри. Но она тут же одернула себя – не так часто это бывает, подумаешь. Придёт и поест. Сергей на койке охает, измаялся совсем.
Ленка бодро направилась в магазин, напевая разученную на уроке пения нехитрую песенку о грядущей весне. А весной и впрямь пахло, несмотря на то,  что было ещё слегка морозно и повсюду лежал снег,  – солнце грело как-то по-мартовски ласково и приветливо.
В магазине продавщица Нюра вынула из-под прилавка мандарины, взвесила, и, сунув сдачу в маленькую ладошку, ласково потрепала девочку по щеке – иди, мол, уж наверное не терпится полакомиться.
- Мне тётя Шура два разрешила, - пояснила Ленка и пошла в сторону дома.
На улице она заглянула в авоську – рыжие мандарины, словно маленькие солнышки, поднимали ей настроение. Метров через сорок от магазина у  заброшенного  дома  девочка
присела на покосившуюся лавочку. «Съем один, а другой после обеда», - проворно очистив фрукт, Ленка разделила его на две части. Одну за другой она отправила их в рот – мандарин был сочным и сладким. И маленьким. Из оставшихся семи штук Ленка выбрала самый большой, хотя фрукты не очень отличались друг от друга. «Ну и что. И не обязательно есть его после обеда - не каждый же день мандарины бывают», - с этими мыслями Ленка быстро съела второй мандарин. Подбежала собака по кличке Жулик и дружелюбно завиляла хвостом.
- Дурачок, ты это не будешь есть! – девочка рассмеялась, – тебе это не понравится. А вот мне – очень!
С этими мыслями она заглянула в авоську. Мандарины продолжали приветливо улыбаться ей.
«Тётя Шура добрая, и наверняка предложила бы мне ещё одну штуку. А уж если бы она знала, что я после школы сразу в магазин – то скорее всего и две!» - и рука снова потянулась к сумке с фруктами.
Оставшиеся четыре мандарина исчезли постепенно один за другим по дороге домой. Ленка не могла остановиться, не могла позволить себе расстаться с этим незабываемым сладко-свежим оранжевым вкусом, придумывая для себя новые причины и оправдания. «Точно! Скажу, что их в магазине уже не было. Ну, как будто разобрали. Ага, а как же тётя  Нюра? Расскажет ..И деньги уже потрачены. Ну, про деньги-то можно сказать, что потеряла. Тоже ругать будут, может, ещё сильнее, чем за мандарины..» складно придумать не выходило.
..Сергей был злой – у них ничего не получилось. Он уже успел вытребовать четвёрку водки у  растрёпанной и растерянной Антонины, которая  успокаивала мужа, будто бы оправдываясь:
- Ты не переживай, Сереж..ну, может, после вчерашнего, или переутомился..ничего страшного, не в последний же раз..
- Да отстань! Это ты виновата, промурыжила! Совсем о мужике не думаешь! «Ферма, Ленка», - передразнил он зло, – вон идет твоя Ленка, никуда не делась  – иди, отпирай дверь!
На пороге возникла детская фигурка и в растерянности замерла, прижавшись к дверному косяку.
- Дочь, проходи, ты чего там мнешься? Долго ты..Сейчас-сейчас, покушаешь, суп гороховый, как любишь..Забрала мандарины? Или ты их сразу к тёте Шуре отнесла? Вот и умница,- ещё чувствуя вину перед  дочерью, лепетала Антонина.
Ленка ещё сильнее прижалась к стене, перехватив хмурый взгляд отца, устремленный на болтавшуюся на руке пустую авоську.
- Ты попробовала? Вкусные? А, дочь?
- Попробовала, мам. Мам, я это.. я их все съела – запинаясь, почти беззвучно прошептала девочка.
Сергей резко вскочил из-за стола, лицо его побагровело.
- То есть как съела? Как ты могла позволить себе съесть все мандарины?! Тебе что велели сделать? Принести мандарины для тёти Шуры! А ты что сделала?!  - в кальсонах и майке он заметался по комнате в поисках брюк. – Да я тебе сейчас ремня всыплю!
Антонина подбежала к дочери и, закрывая спиной, стала быстро, испуганно защищать:
- Не надо, Серёж. Она не нарочно, она всё поняла и больше так не поступит. Это я виновата, отправила её голодную в магазин, дитя ведь ещё она. Не надо, не бей, я объясню всё Александре, она поймёт.
- Позаступайся мне ещё! Вырастила эгоистку! Ей, значит, мандарины жрать можно, а другим не обязательно!  А что из неё дальше будет! Кто вырастет!Нет уж, пусть сама идёт к Александре и объясняется! – вся похмельная злость вымещалась в криках Сергея, почувствовавшего себя внезапно самым справедливым в мире воспитателем. 
- Послушай отца, дочь, беги к тёте, объясни ей всё. Мол, не нарочно, голодная была. А по деньгам мы разберемся с ней потом. Беги, дочь, – умоляла глазами и словами дочку Антонина.
И Ленка побежала. Она неслась без остановки к тёте Шуре объясняться за съеденные мандарины, бежала  в страхе,  что отец её настигнет и больно ударит ремнем. Она объяснит, она расскажет тёте Шуре, всё, как было.. А тётя Шура поймёт, она добрая..
- Ты чего так запыхалась? – Александра  выглянула с кухни, вытирая руки передником, и вдруг испугалась, увидев лицо девочки - случилось что-ль чего, доченька?
Ленка открыла было рот, чтобы объяснить, рассказать всю правду про мандарины, но вдруг громко во весь голос заревела.
- Лена, миленькая, чего? С мамой что? С отцом? Да успокойся ты! – Александра, присев, трясла девочку за плечи, но та продолжала горько, надрывно плакать, и лишь спустя несколько минут она смогла произнести,  растирая по лицу слёзы:
- Прости меня, тётя Шура. Я съела все мандарины.
Они плакали вместе. Александра прижимала к себе ребенка:
- Девочка моя маленькая..Ох, как же ты меня напугала, дурёха. Да разве ж стОят такого эти мандарины, будь они неладны. Пойдём, отведу тебя, темнеет уже..
В ожидании, пока тётя Шура оденется, Ленка с крыльца смотрела на небо, в котором уже успела загореться первая звёздочка. Подбежал весёлый пёс Жулик и лизнул её в ещё мокрую, солёную щёку.  Ей было уже не страшно, совсем не страшно.
-  Мааам! Ты меня слышишь? Можно угоститься или нет?
Елена Сергеевна ласково потрепала сына по волосам:
- Можно, сынок, конечно можно. Только много не ешь, от них случается аллергия.