Зашторен реализм - переучёт.
Романтика закрыта на просушку.
Ремонт в кубизме.
В школе Эпикура -
Летейские каникулы.
Куда
Стучаться нашим пишущим машинкам?
Ты два креста несёшь, ХХ век.
Один, вернее, первый - для искусства,
Второй - как говорится, для души...
Душа не может в рифму говорить,
Поскольку рифма - это свадьба звуков
В тот час, когда, приоткрывая небо,
Торжественно разводятся мосты
Над речью, отразившей побережья...
О, словосочетания обряд
На скользком зыбком плотике бумажном!
В такой момент не страшно утонуть,
Страшнее, что вода пропахла нефтью,
И небо в ней - твой чёрный ломоть неба
В тот час, когда мосты разведены.
Век не созвучий - разногласий век.
(Недаром свадеб меньше, чем разводов)
Век - разводящий, он разводит всё:
Бензином - воду, молоко - водою,
Мосты - руками, а мостами - руки...
И разводить не любит канитель
Век не любви, а пактов и сожительств,
Вернее, мирных сосуществований
И нервных, и общественных систем
До первой же размолвки...
Век двадцатый.
И третий акт.
Но занавес не поднят.
И бархата взволнованные всплески
Скрывают закулисную возню...
А зрители, покончив с трюфелями,
Огрызки яблок прячут в потных пальцах
И только ждут, чтоб выключили свет...
И наблюдают света представленье,
Зачем-то всё бинокли наводя
На ветхий, пыльный, на небесный бархат,
Что весь изъеден молью самолётов.
Как будто ждут оптический обман,
Как будто в силах оптики приблизить
Предметов кроме, действия предметов...
Бездействия спектакль. Театр абсурда.
Две маски золотых - на голубом -
Поочерёдно западают в складки:
Сменяется лимонная гримаса
Селены (удлинённая луна)
Утрированной солнечной улыбкой...
Идёт "ХХ век". Пока аншлаг.
И у барьера дремлет гардеробщик...
Он за своей китайскою стеной,
Пока ещё не сожжены подмостки,
Хотя мосты уже разведены...
И боль свела суставы...
Это осень...
И ревматизмом скрюченные ветви
Постанывают слабо на ветру,
Готовы нотным станом распрямиться
И ради птички, даже воробья,
Когда бы знать, что обостренье боли
И вызвано, и вызволено как бы
Подкорочным предчувствием весны...
Где научиться чтенью между веток?
Лишь между веток, а не между прочим.
Но древо родословное, увы,
Надломлено.
Оторванные листья
Упрямо засыхают завитками
И общество защитников природы
Их стряхивает в мусоропровод.
Труха и мусор листьев и листов.
Безлиственность
Безликость.
Беспогодье.
Беспочвенность всего и всех -
на почве -
Броня и бронь удобного асфальта
И перебранки крошечные птиц.
И лишь бессонниц рост на нервной почве
Напоминает о корнях, вернее,
О корешках...-
Как руку инвалиду
Свободный на три четверти рукав...
...Чем завершится третья четверть века?
...Чему-нибудь ты научился, век,
С весёлым хрустом вытянувший руку,
Готовясь повторить простой абзац
Параграфа, усвоенного всеми,
И молча простоявший у доски
Мемориальной...
Но, стыда не помня,
Задиристо подбросивший ракету
Над побелевшим шариком земным?..
...Голы, очки.
Пинг-понговая звонкость
Лысеющих голов и городов.
Мячи и рыбы плюхаются в сети,
Блеск шелухи на торсах и витринах
И пустота внутри -
хоть покати
Шаром бильярдным.
Только лузы - блузы...
Силоновые сети пропаганды :
Густая паутина - на мальков -
Из новых сил...
В слабеющей сетчатке
Не держатся пейзажи, выпадают
Картины, книги.
В раковинах шум
Не моря в перламутровой оправе,
А стадиона:
"Бейте эти тех,
А те лупите этих!"
Все болеют...
А счёт пока 0:0, и слава Богу,
Горят по обе стороны табло
Луна и солнце.
Мир в игре...
Защитник!
Сеть параллелей и меридианов
Не выдержит когда-нибудь...
Штрафной!
...Вся наша жизнь - бездонная штрафная
За опозданье в этот мир на двадцать
Мгновений, именуемых веками,
Ещё точнее - просто за приход.
Последний тайм.
Последний акт.
Последний
В тумане дней едва заметный мостик
Меж сердцем и душой...
Поставлен крест
На те кресты, которые, как плюсы,
Соединяли жителей земли
С корнями их подземными, и как бы
Суммировали опыт жизни до
ХХ-го крестового похода.
Ты два креста несёшь, ХХ век.
Изящество и блеск твоих доспехов
Не прикрывают, а, наоборот,
Очерчивают шаг средневековья...
Шаг, под которым рушатся мосты.
...Но строятся дома.
Не так-то просто
Построить дом из кубиков бетона.
Поставить синтетическую елку,
А на иголку - чёрную пластинку:
"Завод мелодий. Птичьи голоса".
У человека - новые игрушки,
И смех его, счастливый, инфантильный,
Летит вдогонку спутнику,
и часто
За ним не слышен хруст и треск мостов.
У человека - средний детский возраст
И в затемнённых уголках планеты -
Слезоточивый дым - подростки курят...
В парадных залах пьянствуют подростки
В мундирах президентских..
А внизу
Писатели портфелями дерутся
И в классики играют на панели...
А в классе тянут руки к облакам,
(Да потолки-то нынче низковаты...)
Решая, как всегда, единогласно,
Кого бы им списать с земного шара:
В искусственные спутники земли...
...Судьба искусства, ты в руках людей.
Нам далеко до совершеннолетья...
И столько в нас намешано всего,
И бродит смесью вин,
что неизвестно,
Какое крепче; Доброе ли? 3лое?
В подростке трудном - труженике вечном,
Забытом всеми отпрыске Земли
И века по фамилии Двадцатый...
Несёт он двух крестов тяжёлый крест.
А вдруг они всего лишь след вороний
На белоснежной утренней бумаге
В густых лесах строительств...
А над ней
В тумане солнце брезжит и сквозит,
И сила есть в мускулатуре почек,
Хотя плывёт безвольно по теченью
Опавший чёрный лист календаря...
На перекрёстке всех веков и ветров
Стоит душа в пальто демисезонном,
Бледна,
в чём только держится душа!
1974.