Саид

          
      «отца убил, меня закопал, четырёх баранов взял — больше у нас не было…» (с)



мне отец говорил, есть старинное свойство у света,
он меняется с этого — время приходит, на тот.
я вчера повстречал и опять не зарезал Джавдета,
отпустил без коня, одного — пусть еще поживет.

а еще говорил мне отец — не испачкай кинжала,
в жилах кровь, не вода, и ее не впитает песок.
сколько горя и боли по этим щекам пробежало.
я хотел вместе с ним, я хотел умереть, но не смог.

этот путь не моей нечестивой рукой был отмерен,
был невидим аршин, был аршин, машалла, не моим.
я не стою отца, ибо грешен и слаб, но уверен:
надо всеми Аллах — Ас-Салям, Аль-Фаттах, Ар-Рахим!

от того, кем я был, сохранилось одно только имя,
омывая в арыке следы от полученных ран,
я не чувствую ран — я твой мстительный ветер, пустыня,
остальное истлело, его закопали в бархан.

мне уже не вернуться обратно привычной дорогой,
много в мире дорог — ни одна не приводит домой.
повстречаешь Джавдета, узнаешь собаку — не трогай.
повстречаешь Джавдета — не трогай и помни: он мой.

пусть бежит от меня, пусть ползет, раздирая колени,
пусть ночами от липкого пота опять и опять
изнывает и видит — я медленно вышел из тени:
ничего, кроме шкуры, за шкуру уже не отдать.