В суете бытия измельчали слова и поступки.
Наши песни стары… Только новых душа не желает.
Почему-то мне больше по сердцу рулады "Голубки",
Чем те белые розы, напетые "Ласковым маем"…
Не предам я потёртые джинсы в нашитых заплатках.
В тесной выцветшей куртке себя ощущаю моложе.
И плевать, что там рваные дыры и швы на подкладке.
Я их зримо, живьём, ощущаю. Как раны на коже…
- - -
Ломоть чёрного хлеба и сала просоленный шмат…
Мой гранёный стакан мне милее хрустальных бокалов.
Хоть уже не налезут клеша и парадный бушлат,
Но готов потягаться на равных с любым капитаном.
И могу я зажечь в нежном сердце душевный огонь.
Только вот, почему-то, "достойных" всё меньше и меньше…
И листаю вновь память, как полузабытый альбом,
С теплотой вспоминая "любимых и преданных женщин"…
Не ворчу я. Ни грамма… Я просто пишу про своё…
И себя ощущаю осколком из прошлого века.
Но ещё не старик… Не кружит надо мной вороньё.
И до срока уйти не позволит моя ипотека.
А покуда есть порох, есть сила и честь не пропил,
Я слагаю стихи. Или то, что считают стихами…
Каждый прожитый день добавляет в причёске седин,
И уходит во мрак… Вместе с грустной тоской и грехами…