В полдень, заглушая базарный гул,
Властвует одышливый суховей,
И сипят татарки: «Рахххат Лукумм…»
Знамо, кличут шейха златых кровей.
Вот, в чаду дрожащем восходит Он:
Сахарен оскал, накрахмален нимб,
На груди – сверкающий медальон
Со змеистым локоном – не моим.
Головы склоняют и стар, и млад,
Патокой стекает по языку
В пекло горловое – Рахат, Рахат,
Свет миндальный, яхонтовый Лукум!
Брызжет сок гранатовый на халат,
Жертвенное мясо течёт с лотка,
Не гневись, помилуй, Лукум Рахат,
Всяк, сюда входящую без платка,
Всяк, уже не прячущую лицо,
Чтоб глядеть бесстыдно и видеть, как
Курица становится вновь яйцом,
И вино спекается в виноград.