А. А.
"Мюнхгаузен подошёл к пушке и обернулся:
– Скажи мне что-нибудь на прощанье!
Марта попятилась от него:
– Что?
– Подумай. Всегда найдётся что-то важное для такой минуты...
– Я буду ждать тебя. – Она говорила с трудом и продолжала отступать. Губы её пересохли. Дыхание участилось. Рамкопф с беспокойством вглядывался в её лицо.
– Нет-нет, не то... – Мюнхгаузен в отчаянии ударил кулаком по стволу пушки.
– Я очень люблю тебя! – Марта отошла в противоположный конец ограждённого пространства.
Дирижёр с удивлением обернулся. Оркестр прекратил играть.
– Карл... я...
Рамкопф делал ей отчаянные знаки.
– Не то! – гневно крикнул Мюнхгаузен.
– Я... – Марта попыталась что-то сказать и вдруг закричала что есть силы:
– Карл! Они положили сырой порох!
Наступила мёртвая тишина.
И вдруг трое музыкантов, отделившись от свободного оркестра, заиграли наивную тему их старого шутливо-томного танца.
Мюнхгаузен ощутил себя счастливым человеком:
– Спасибо, Марта!"
© Г. Горин. "Тот самый Мюнхгаузен"
Всё напоминает травлю.
Но держусь – себе дороже.
Мой дракон, I love you, love you...
Мантра? Нет. Вода и крошки.
Боль всё точит. Там – не камень –
Будет жарко, страшно, нудно...
Погасить драконий пламень
Можно. Но не обоюдно.
Я тебя дождусь, кусая,
Хвост – до капель нервно-ржавых...
Просто помню, как бросает
Та, что сердцу не чужая...
Вырастают тут же замки,
Волны их смывают разом...
Мы с тобой – давно за рамки,
Мы – загашенная фраза.
Обниму, а жар – под сорок.
Жизнь застыла на мольберте.
Я сушу стихами порох,
Ты – и есть моё Бессмертье.
P.S. Всё будет.
Твоя почти хвостатая.