Хочу ли я быть понятым тобой?
Да это невозможно.
Ведь метадон гниёт, когда подкожно.
Любимым? Я любим всем миром.
Не надо трахать никого, греметь копытами и представать сатиром.
Какая разница, такой ли я, как вы, родня мы, не родня –
Вы всё равно не знаете меня. Ни с кем и никогда я не замечен был в борьбе,
Но вот убить меня пытались больше раз, чем лет тебе.
Быть ненавистным? Тут вторая мира половина, ( я обожаю эту половину )
Ублюдки умудряются промазать, стреляя прямо в спину.
А в остальном – всё так же, искренне скучаю, да местного теченья времени не замечаю,
Оно здесь слабый-слабый ручеёк, его всем мало, ( им мало Рая! ).
Здесь большинство безумием считает «кодекс самурая».
Да ладно, что я это? По новой начал доставать рассказами про эту дохлую планету?
Не буду.
А по ночам я иногда стал превращаться в Чуду-Юду, глумлюсь во снах чужих,
Проказничаю, жути нагоняю, бывает подлетаю к проклятому краю,
В глазницах моих выжженных, больных, наверно суперконцентрация тоски.
Амбиции, грехи мои так велики, - мы с Бездной уж насквозь друг друга проглядели.
В самом деле.
Лет через тыщу напишу.