Стучала ложечка над блюдцем
в дневной тиши о край пломбира;
так, застывая, не сдаются,
подолгу расстаются с миром.
Так точно знают - не случится,
отматывая фильм в начало,
и мысль утонет в капуччино
о смерти, что в висок стучала;
вспорхнёт над кофе дым бессменный,
легко перелетит полнеба;
лицо от жизни станет смертным,
пломбир, подтаяв, станет серым;
стакан подбитый станет птицей,
богатство - суммою отсутствий,
а пуля, перестав ломиться
в те двери, что не отопрутся, -
звездой отчаянного света,
и озарившийся под старость
уйдя, погасит сигарету,
попросит не давить на жалость.