Пуля твоя, полетав у виска три года,
стала межзвёздный покой, нептун, слюдяная взвесь;
так, озаряясь икейной лампой в момент ухода,
вспыхивает покойник - и гаснет весь;
то, что осталось - морозно и кособоко,
шлёпает в утро земное труда-да-да, -
телом - на волоске от удара тока,
ржавым жетоном в пальцах, не знавших срока,
жестом ручным, не ведающим стыда.
Так искони порожденье Твоё нелепо,
кроме печатных литер и запятых;
поезд, сошедший, ту-ту, в темноту и в небо,
утренний рубль трудовой на своих двоих.
Так вот, на стыке, прими же, - хоть срок недолог
действия комнатных бабочек и стрекоз, -
чашки недонесённой - один осколок,
темени обнесённой - один вопрос
(что я могу - кратчайший между прямыми,
рылом в подушку, в комнате без пяти? -
только - не чёрный пиар, а - запомни имя,
только - по ветру пеплом. Люблю. Прости).