Во вторник на лошадь упало полено,
Которое тяга втянула в трубу
Ещё до того, как из Мозыря в Вену
Приехал на лето московский бамбук.
Но вызвало это (я только про лошадь,
Чтоб вы не подумали, что про Москву,
В которой когда-то гуляли в калошах,
А нынче жуют или курят траву),
Так вызвало это (не плачь дядя Карло!)
Вселенский восторг, а не венскую дрожь.
И пусть лошадь сразу в сердцах ускакала,
Вопрос-то остался, как «вынь да положь»:
Откуда полено? Из печки? Но печка,
Не может дровами, как пушка стрелять.
Течет через Мозырь волшебная речка?
Так гость опоздал дней примерно на пять.
И слушал лишь вальс с дирижёрскою скрипкой,
Летающей тоже, но в твердой руке,
В каком-нибудь зале с рекламной открытки
(«Прикинь – Курсалон, а не стол в кабаке!»)…
Дунайские волны уносят печали –
Шварцвальд или что там в истоках, скажи? –
Куда-то туда, где мы прежде бывали, –
Белград, Измаил… города, рубежи…