Закрутится великолепие, наполняя охрипшую душу.
Я бросаю наброски старые и за новые строчки берусь.
В канун тридцатишестилетия я нечаянно вдруг обнаружил,
что улыбка моя поджарая побеждает обвисшую грусть.
Безумные хитросплетения всё течение жизни нарушат,
помогая обросшей юности прорываться сквозь таинство лет.
В канун тридцатишестилетия я нечаянно вдруг обнаружил,
что исчезли былые трудности, оказалось, что трудностей нет.
Возьму, дай то Бог, не последние, эти ноты, что радуют уши,
так играешь в моменты праздника, так играешь, когда окрылён.
В канун тридцатишестилетия я нечаянно вдруг обнаружил,
что немного похож на странника, обегающего стадион.