А он говорит себе – уезжай, так надо. Она говорит себе – засыпай, уймись… И каждому так охота остаться рядом, но время калечит Шариков и Алис, Лолит и Гумбертов, зайцев, занудных графов… Не можешь иначе? – Ну что же, сминай и рви. Сойдет всё это за промахи биографий, и мало толку с неравной такой любви .
( Виктория Дворецкая)
А если плюнуть на рамки, табу, запреты? А если просто - позволить себе любить? А если смежить однажды лепные веки, сквозь них увидеть - пташкою из груди вспорхнуло сердце прямо в его ладони, пригладив клювом синие перья крыл. Склевало с линий зерна избытой боли и спело песнь - отчаянно, на разрыв. А он погладил нежную птаху пальцем и с ней, неспешно, как подобает льву, ушел в туманы, где полюбил скитаться. Там обреченность держится на плаву пустой обиды, рамок, табу, запретов. Там жизни - мало, только угрюм-покой. Там разум - чувства шквал победил в вендетте. И там - пустыня.
Хватит.
Глаза открой.
Суровой ниткой штопай души прорехи. Ночами - плачь, а днями - пиши стихи, без строк банальных - "милый, твоя навеки", "я умираю в мире шальных стихий", "судьба-злодейка, карта надежды - бита", и прочих, прочих... Он ненавидит фальшь. А ночью слушай скрип на ветру калитки, шаги родные мимо уходят, дальше...