«Но есть не меньшие чудеса: улыбка, веселье, прощение, и – вовремя сказанное, нужное слово. Владеть этим – значит владеть всем. Что до меня, то наше начало – мое и Ассоль – останется нам навсегда в алом отблеске парусов, созданных глубиной сердца, знающего, что такое любовь. Поняли вы меня?» «Алые паруса». Александр Грин.
1.
Помнится, снеги весну предварили.
Зимний звонок неожиданным был.
Ангелы в небе за них всё решили
В шорохе белых стремительных крыл.
Будто впервые такая случилась
Божией щедростью данная милость.
Счастие дивные очи лобзать
И откровенности радость познать.
Вспомнил Друг Пеночке раз о сюжете:
«Там за мученья герой был любим,
И сам любил за сочувствие к ним».
Это не наше, - сказалось в ответе.
- Мы – солнца солнышку - общий рассвет.
В колкой стерне Бог в тропу свёл наш след.
2.
Могут быть счастливы пенсионеры,
даже, когда внуки их влюблены.
Мы, люди в возрасте, помним примеры
Свежести счастья - повтора весны.
Знаем цветение яблонь под осень.
Августа – в небе - возвратную просинь.
Верим в закатный огня изумруд,* -
Свято шотландцы в морях проблеск ждут.
Жители Скотии* древней в легендах
Знали - зелёный увидевший луч,
С милой разгонит уныние туч.
Вспыхнет любовь его счастья победой.
Зелень не жди, коль багрово закат,
Или рассвет, тебе в душу глядят.
* - редкое оптическое явление при закате или восходе
* - Шотландии
3.
Гибелью милых изранен Сергений.
Пеночку ранил обман и расчёт.
Близко плескала волна опошлений,
Оба не сдали Достоинства Форт.
- Друг, облегчи мне докуку сомнений,
Как вы с подругой влюбиться сумели?
Что значит «любят» при ваших годах?
Как разобрались вы в общих мечтах? –
К Другу пристал я раз, выбравши время.
Он усмехнулся, подёргал за ус:
- Психоанализ давать не берусь,
Но постараюсь ответить по теме.
Благо, писал ты о древних веках:
Мир там царил и неведом был страх.
4.
Мы с тобой знаем, - продолжил Сергений, -
Тысячелетий заветный итог:
Цепи любви держат груз поколений.
Но рвёт измена любовный замок.
Пеночки предали светлую веру
В верность мужчины – превысили меру!
Не приведи, Бог, ещё раз – теперь!
В жизнь - нервной встряской - закроется дверь.
Я с двумя милыми прожил полвека –
Тридцать три плюс восемнадцать лет – вслед.
Славил их утром, средь ночи, в обед,
Превознося в них Красу Человека.
Петь надо им о Любви каждый день,
Радость даря, победив свою лень.
5.
Не лебезил. Был хозяином слову,
Не девальвируя знамя в тряпьё.
«Вне подозренья!» - девиз и основа.
Кротостью гордой пленил и её.
Гнева её знают блеск - того мига,
Где, вожделея лихого блицкрига,
Некто, рискнув, «заработал» в лицо:
Вой обогнав, улетел под крыльцо!
Вспыхнул автограф пощечины звонок.
Штампа багрового прочен позор –
Памятен ручки крестьянской узор –
Чётко, навеки: он - сукин потомок.
С милой наш вечен пленительный спор -
Кто первым стал вить любовный ковёр?
6.
Должно брести мглой суровых угроз
В скрипе дерев под напорами ветра,
Если костёр – брат полуночных звёзд –
У горизонта шлёт проблеск приветно.
Если по улицам хлещут дожди,
И неизвестен приют впереди,
Благословляй тихо ждущие двери,
Где тебя встретят, поймут и поверят.
Если в беде многолетней страна,
Гнев собери, чтоб мечом размахнуться,
Губы сведи, коль нет сил - усмехнуться…
Родина-мать! У тебя есть Она!
Там, в блеске свечек, загадкой - окно.
Нужен ты там, и, возможно, давно.
7.
Морем плывём, пробираемся лесом,
Пост охраняем, иль «атом пасём»,
Все мы – разумники или повесы –
В жизни своей верно службу несём
Милой России с полями, лесами,
И хороводу смешливых красавиц,
И Лику Девы, лоб низко склонив.
В душах звенит животворный мотив.
Пеночки облик цветёт перед Другом,
Веером алым рождая рассвет,
Зеленью чистых озёр шлёт привет,
Переполняя напевом округу.
Радости тихой парящий полёт
К сердцу любимому вёл и ведёт.
8.
К Пеночке, после, пришёл я с вопросом.
Не угасал к их любви интерес:
Что ты увидела в этом «барбосе»?
Что к твоим ножкам Сергений принёс?
- Смелую веру, что нет меня лучше.
Весть: я - костёр средь метели летучей.
Сказ - никогда от меня не уйдёт –
Веско поведал, без клятвы вперёд.
Приняли оба: «На всё Воля Божья!»
Милость Его нам решенье найдёт.
Встретились – общий продолжим полёт
Бережно, прошлого не потревожив.
Веруя прочно: первична Любовь –
Нет нашей жизни надёжней основ.
9.
Сладостен вой поездов электрички,
На звонких рельсах, на связи с Москвой,
К городу, к домику Пеночки-птички,
В улиц зелёных дремотный покой.
Дом молодел, отрешаясь от гноя,
И оживал в суете перестроек.
Крышей вишнёвой, приняв солнца зной,
И отражая обстрел грозовой.
Крыша и газовое отопленье,
Новый забор – зря никто не войдёт!
Всё хорошеет, хоть рубль течёт,
Нет и станочка – печатать бы деньги!
Дом и работа, ждет рук огород.
Муж внемлет басням, что радио врёт.
10.
Нет здесь нужды углубляться в детали.
«Пашет» жена. Муж не порет, не шьёт.
Слышно: «Я стар – силы, мысли увяли»!
Сплетни плетёт, что влюблён не в неё, -
Нанятым ею к починке строенья.
Ревности нет! Даже нет вожделенья!
Нежность лобзаний, пыл секса забыт.
В «Эхе» он ухом, мир прочий закрыт.
Тип современный «пикейных жилетов»:
Не различит тела женского блеск
И не прорвётся к нему через треск
Дамских, отброшенных прочь, туалетов!
Боже, зачем он коптит небеса,
Не различая любви голоса?!
11.
Верно, известны нам жажда и голод,
Многих болезней мучительный рой.
Но ещё есть умертвляющий холод -
Боль от измены. Что делать с судьбой?
Есть в её сердце тревога и верность.
Озером светлым в нём радость и свежесть.
Только по жизни ей не повезло.
Подлостей – мусором – в дом нанесло.
Друг думал, надо спасать от печали!
Надо влюбить и влюбиться с умом!
И, объяснившись, жизнь строить вдвоём
После, в потоке грядущих реалий?
Да, он не Грэй, и она не Ассоль, –
Что из того? Нежность вылечит боль!
12.
Радостью полнились редкие встречи.
Многое взял на себя телефон.
Им электрички подставили плечи.
Дух Подмосковья вёл с разных сторон.
Друг не спешил, не «тянул одеяло»:
Важно, чтоб милая легче дышала
В жизнью поставленных строгих тисках –
Дом гнать, работать, держать старика.
Встречами им и Москва помогала:
Консерватории зал обнимал.
Звёздами в небо Кремль рядом вставал.
Как же столицу она мало знала!
В прошлом супруга сухой эгоизм
Ей даже в этом уродовал жизнь!
13.
Не сочиняя сирвент и канцон,
Друг, попытайся добавить к началу,
Поразглядев суть с различных сторон,
Чем эта женщина очаровала?
- Взглядом ребёнка пленял её взор,
Аурой - тихий её был укор,
Предупреждал о цветах на поляне!
О глубине озерца в хвойной раме!
В ней проступал свет российских икон.
А чистота её помыслов светлых
Мягко манила к деяньям ответным:
Делай, что должно, и выйдет – добром!
Смех её – плеск ручейка серебристый
Возле корней у дубравы тенистой.
14.
Верностью тем, с кем беда обручила,
Без прагматизма – мужик или пёс.
С каждым возилась, любого лечила,
Всякого жалко ей было до слёз.
Знал Друг, такие в тайге не бросают,
Спутника тянут встречь дальнему лаю.
Плача, влекут среди топи болот
Там, где один только леший живёт.
Тех ожидала, с кем знаться не надо,
Стиснувши зубы, летам вела счёт:
Русские мы, перетерпим. Пройдёт!
Не проходило – жизнь стала засадой.
Но не сдавала - держала свой пост,
Даром, что рядом изрядный прохвост.
15.
Интеллигентность пленила и вкус.
Нить продолжалась жён Друга любимых.
Помнила прозу, стихи наизусть,
Опознавала и роли, и имя.
Строй её речи был чист и певуч,
В школе привили «велик и могуч»,
Слух отдыхал средь её оборотов,
Чистых от сленга, от фраз патриотов.
В сердце толкнул царь на клумбе – пион.
Гвардией встали цветы возле дома –
Радость для бронзовок с детства знакома;
Цель для охраны мохнатым шмелём.
Речь понимали собаки и кошки,
Встретив её на садовой дорожке.
16.
Бился Друг долго - не смела понять,
Как ни внушал ей стихами и пеньем,
В чём её шарм, чем пленительна стать,
Что чаровать - её предназначенье.
Что её яблоки, бёдра и стан
Дивны. - Вслед пяткам, коленям, устам!
Недоцелована и недолюблена –
Сколько в ней женского счастья погублено!
Нитью в колючках затянут клубок
Нервов. На грани – пружина сомненья.
Жуток кроссворд, но понятно решенье:
Чтобы не щёлкнул надрыва курок
Ей - жертве подлости и извращенья –
Нужно тепло и волна утешенья!
17.
Образ крестьяночки – женщины русской –
Стволик берёзки у склона скалы.
Где-то у грани, на тропочке узкой,
Наперекор, средь мороза и мглы.
Если мужик её - пьянью иль дурнем –
Жребием выпал из мусорной урны,
С ним возле юбки завёлся малыш –
Как и куда от судьбы убежишь?
Тихою станет она героиней.
Тяжек над ней безнадёжности вес
Пьянства и лени, безденежья, слёз.
Вот почему мало свадеб в Отчизне.
Думайте, я не затею здесь спор:
Что вынуждает идти на аборт?
18.
Радостно видеть искусные ручки
Над пышной стаей её пирогов, –
Дар поколений – от бабушек внучке –
Кладезь рецептов из давних веков.
Добрый подвал самодельных припасов,
Гнутся под банками полок каркасы.
Поздно приди – вмиг стол будет готов.
Ночь просидишь до вторых петухов!
Речи сейчас – просто добрые шутки.
Но в девяностых, когда был провал,
Труд её летний опору давал,
Делая зимнюю пору уютной.
Крепких ладошек волшебный узор
Не устаю целовать до сих пор.
19.
Просто затеять ей новое дело.
В ней неуёмна с халтурой борьба.
Знать – оттого, что по-пьяни сгорела
Из-за соседки родная изба?
В басне известной беде гвоздь – начало.
Тут - дом сгорел, она в вуз не попала.
Неумолимо сказал слово быт:
Техникум, офис – балансы, кредит.
Точность - основа в финансовой сфере.
Каждый бухгалтер в душе шахматист.
Но, может быть, в ней пропал финансист
В более крупном, так скажем, размере?
Верность работе и патриотизм,
Знанье и опыт украсили жизнь.
20.
Цепкость на цифры и память на лица.
Некто – подходит? Иль гнать его прочь?
Каждого помнит, с кем вышло трудиться,
Кадровику может дельно помочь.
Греки сказали бы – кариатида.
В деле - основа, Дюймовочка – с виду.
Помнят – нахрапистых вяли дела,
Коль ей на камень коса их нашла.
Правило знала, иль просто - сложилось?
Несколько фирм у неё позади.
Трения, сор оставляла в пути,
Опыт и дружбу с собой уносила.
Надо бы так же менять мужиков
Вместе с обломками брачных оков.
21.
Пеночке дочка и якорь, и сила.
Мать дочь не бросит, хоть грянь в небе гром!
Думаю, если бы Шар развалило,
Эти стянули бы шарик вдвоём.
В каждой сидят своенравные козы.
Видят насквозь сладкой лести наркозы.
Скажут, как врежут, споткнувшись о пень.
Вычислят вас сквозь словесный плетень.
Это о них говорят: две подруги!
Обе - на помощь - по грязи бегом
Под проливным беспощадным дождём.
О, да минуют их беды в округе!
Боже, храни кров родной и страну
И подари им Рассвет и Весну!
22.
Страха с отвагой богатый коктейль.
В Пеночке нас повергал в изумленье.
Сев в автожир, под моторную трель,
В небе растаяла. Мы же в смятенье...
Бич яркой молнии небо хлестнёт –
Ужас ей душу стальной кистью жмёт.
Пенсионерку вгоняли в дрожь грозы.
Но не страшили паденья угрозы.
В онкопалату вход мрачно пугал.
Жуток Луны странный лик среди ночи.
Но было весело очень и очень,
Как квадроцикл по ухабам скакал.
Расхохотался однажды Сергений:
«Эта – трусиха?! Нет, смелости гений!»
23.
Этого званья достоин лишь тот
(если развеять золу рассуждений),
Кто весь трепещет, но всё же идёт,
Дело вершит, разогнав страха тени.
Пеночка может всё сделать сама –
Знает давно, где рассвет и где тьма,
Мне говорил многократно Сергений.
Нужен Боброк под дубравною сенью.
Я – ей - гарант и Засадный – ей – полк.
Деньги её как войска в наступленьи.
Дом – сейчас главное в жизни сраженье.
Надо, чтоб реял над ней счастья шёлк!
Здесь я парирую мужнины бредни
И помогаю стать схватке – победной.
.
Продолжение: http://www.stihi.ru/2015/07/02/5009