В тени отчаявшихся елей,
Вдали от шумных городов,
Теперь их скорбные постели,
И колыбель их детских снов.
Там все пути и испытанья,
Война и голод, и страна.
Там первый и последний танец,
Любовь, что людям не видна.
Там жизнь – печали, перекосы,
Там дети, голод, и любовь.
Там все! Но кто теперь их спросит,
Так непрозрачен их покров.
Зажги свечу, смотри сквозь пламя,
Проступит облик издали.
К тебе придет родная мама,
В глаза с любовью ей смотри.
Она молчит, но поклонись ей,
И попроси ее простить.
Когда и сам на склоне жизни,
Крестись!