Я, к сожаленью, очень не Хайям.
Мир продолжает свой полёт к буям.
Наполним рюмочки водярою, дружище,
Луна нам кажет задницу, как бабуян.
С чего не улыбаешься, дружок,
На лысине второй проклюнулся рожок?
Вот если бы шершавый на лобешнике, друг, вырос,
То это было б вызывающе не хорошо!
Ужели не вернётся бизнес из обшор –
Призывы к совести не для обжор?
Народным денежкам уютней за кардоном?
Из США «капусты» нам расхлёбывать рассол?
За десять лет всё не достроят храм –
Дорвался до халявы и с крестами хам.
Ужели заповеди Божьи только для старушек?
Здесь место воронам, а не стихам?
На небе не нашёл я путеводную звезду
И в пламя уголёк я не раздул.
На сквозняке я над могилой брата плачу…
Слезою семя мне в морщины борозду?
Мы умудряемся и солнышко винить!
Как редок среди нас, кто чем-то знаменит!
Кого-то раздражают яйца лошади Чапая:
Размножьте их, позолотите – сувенир!
Отбила молния (не наша) палец у Христа –
Се памятник в Бразилии, а случай неспроста.
Не левитировать нам, как магигант Динамо,
Нам даже задницей отмытой не блистать!
Мне самородок, братцы, не найти –
Вот австралийцу повезло, не мать кати:
Искателем металла он надыбал лапоточек –
Вот я и плачу на хайямовский мотив!
И что с того, что обошли красотки
И развлекалово – с лопатой сотки,
По совместительству я городской крестьянин!
Не подавитесь огурцами малосолки!
Поэтов-гениев объединил Парнас.
Динамо-фокусник побратал всех нас.
Ужель могилой братскою нам станет вся планета?
И Бог не вспомнит никогда про нас?
Пусть охраняет Рио статуя Христа,
«Собор Василия» -- и тех, кто без креста.
Душа тельца на привязи – радиус от кола,
Но кровь коррид – не наша красота.
Народ всё спорит: что всего вредней?
Что уменьшает цепь счастливых дней?
Друг, радуйся любому дню – вдруг он последний! –
Всевышний высоко – ему всегда видней.
Кричал Хайям: «Наполни чашу, кравчий!»
Провозгласи свой тост, поэт-красавчик,
Бутылками измерим путь твой к табурету-пьедесталу:
Как до Луны – до пушкинской нам славы!
Богатым бедные мешают, милый друг,
Как в церкви – изобилие старух.
И лишь для Бога все мы – братья, сёстры.
О сколько выпито за равноправие литрух!
Ужели стыд, воистину, спаситель наш?
Куда приткнуть твои сокровища, Минаж?
Горбатого совсем не радует, мой друг, могила.
Мир справедливости манящий, но мираж.
Давно лежу на дне, как камбала:
Ни скатом, ни скотом я не всплыву, болван.
Тарасову коробило словечишко: «чувиха» -
Она, чувак, любила и любимою была.
Из века прошлого ты залетела, Соловей.
Раба любви сразила красотой своей.
Хроническая театральность – дикость Голливуду.
В Америке еврейской нет наших соболей.
Нам в Абу Даби, друг, не побывать:
Для этого бюджет наш слабоват.
Медузой не скользнуть по плитам образца мечетей –
Не велика потеря, коль не доцент-приват.
Была мечта намыть бы горсть камней
И даже сон об этом не приполз ко мне.
Я только с Джеком Лондоном удачливый старатель,
Я, жизнь проживший скромного скромней.
Что делают бабёшки с пластикою – жуть!
Ну, ладно б попу Лопес – это, девки, круть!
Нашлась таки непостижимая уму чучундра:
Надула, дура, третью! – не поверишь! – грудь!
Бутылочку откроем, селёдочку зарежем
И тост традиционный: живи, брат, сотню лет!
Мой вечный друг, кидай за воротник не очень яро!
Пусть не к тебе спешит в плаще косой скелет!
Пока есть деньги люб и дорог всем:
Твои медали, правда, в колбасе,
Бутылочки пизанские до обморока веселятся
И девушек твоих едва вместил бассейн.
Умеют очень веселиться на Руси:
Союз наш с алкоголем нерушим!
А сколько балагуров в нашем, господа, народе!
Штаны мы пропили?! – в запасе есть трусы!
А жизнь – анатомический театр:
Для чистых душ, конечно, сущий ад.
И даже монастырь их от неё не спрячет.
Мне, кроме пенсии уж нечего терять…
Тебе на ядра наступили сапогом?
Нет? Пасть закрой! Позор быть слабаком!
Серпом по яйцам – редкостное наслажденье
Пусть нас минует! Эй, набульбульте самогон!
Всё валится из дрожащих моих рук,
Конечно, кроме рюмочки, мой друг!
А сколько выпили? – давно со счёта сбились!
Да не отпустит нас порочный, прочный круг!
И всё вернулось, друг, на чёртовы круги:
Не станет лучше человек, как не крути.
Налей, дружище, огненной, как ад, водяры:
Нервишки что-то проводками коротит.
Надёжных, оказалось, вовсе нет друзей.
Нет ничего вкуснее рыжиков, груздей.
Давайте грохнем за закуску наших предков!
Лес без грибов в раз несколько грустней!
В людскую справедливость верит лишь наив:
Здесь злоба, зависти, интриг разлив.
За то, что правды нет пить что-то кособочит!
Дай загрызу тоску, дай белый мне налив!
Кошмар бывает – по темечку обухом!
И язва бывает как у героя Приёмыхова…
Мы выпьем за хороших: их всё меньше, меньше…
Они через промоину ложатся брёвныхом…
Кому бы не хотелось оптимистом быть? –
Как бесконечное болото, чёртов быт!
И кухонные праздники коротко спасают –
Боюсь на счастье всю посуду перебить!