Я сидел на крыше, свесив ноги вниз и играл на губной гармошке. Хреновое вступления для человека, который не любит высоты и не умеет играть на губной гармошке. Просто звук дешевой блюзовой гармошки меня успокаивает. Хоть чуть-чуть. Долбаная грусть. Та штука, что переполняет тебя до краев, а ты не можешь сопротивляться это сильной сволочи. Пасмурное дерьмо. Это я про небо, хотя и про себя тоже. Пасмурный вид соответствует этой ****ской погоде. Это мой самый крутой наряд, ведь его сделал я сам, поэтому он великолепно сочетается как со мной, моими мыслями и прочей никому не интересной дребеденью, так и с погодой. Идеально. Лучший день для самоубийства. Стоп. Какое нахрен? Я просто сижу на краю и пялюсь на город подо мной, словно я на Маленький принц на маленькой планете, на которой построили огромный небоскреб, причем настолько огромный, что он скребет не только небо, но и близлежащие планеты. Сижу на крыше и смотрю на свой мир. Красивый город. Люблю его всем сердцем, его дома, крыши, трубы заводов, мосты, самые красивые летние закаты. В них можно утонуть и всплыть совсем в другом мире. То, что переполняет тебя вечером, когда ты гуляешь один и видишь закат, с любимой музыкой в ушах, это какое-то личное счастье. Счастливый эгоизм. Если болит сердце - имплантируй себе любовь к своему красивому, со свежим теплым ветром, городу. Сижу на крыше и любуюсь, как Маленький принц. Вроде все не так плохо, но как закончил Маленький принц? Вот именно.
Было бы грубее и романтичнее, если бы я еще и курил, одновременно разжимая кисть с пустой бутылкой виски, как заправский писатель типа Буковски, ненавидя окружающих людей и считая себя иконой своей жизни. Молись на себя, ведь только ты решаешь, что ты будешь пить и есть сегодня, кого ты будешь трахать и кого просить что-либо сделать. Только ты сам хозяин своей жизни, так просри ее не так уныло, как это делает большинство людей. Наверное, было бы круто, но я не курю, беспорядочные половые связи не для меня, а денег на алкоголь почему-то нет. Всегда удивлялся откуда у бездельников в книгах и сериалах деньги, особенно если они безработные и у них нет семьи и друзей. Мне бы так. К сожалению и здесь у меня с каноничностью не срослось. Может быть поэтому все очень плачевно.
Самое плачевное состояние человека - неприкаянность. Представьте себе такую картину, я даже выделю целый абзац на это. Воскресенье. Утро еще не закончилось, а день не начался, однако ни на какую часть дня не существует ни плана, ни схемы, ни какой-либо другой стратегии, чтобы устать к вечеру или, на худой конец, не сдохнуть со скуки. Наполовину разряженный телефон, естественно не самостоятельно, набирает все номера людей, которых хочется видеть, но есть один ключевой фактор: они тебя видеть не хотят. Вполне возможно они даже не помнят, что ты есть. Вполне возможно ты им совсем не нужен. Вполне возможно ты - мудак, который их когда-то кинул. Вполне возможно в свое время ты был для них чем-то вроде гондона в кармане девственника - вроде и есть, но не нужен и не пригодится, мало того, если вдруг придется воспользоваться, то рваным можешь быть не только ты, но и парочка никому так же не нужных судеб. Пустые карманы практически вслух предлагают посетить места отдаленные, помеченными различными фаллическими символиками, иначе говоря они кратко и емко разъясняют тебе, что сегодня ты бухать точно не будешь, если только не отберешь последнее у бомжа или у другого интеллигентного человека. Когда твои планы на вечер заключаются в том, чтобы уснуть раньше, ведь так новый день начнется быстрее и может стать новой жизнью или ты просто-напросто не проснешься, что в данный момент тоже не так уж и плохо.
Вот эти ничтожные пункты привели меня на крышу. Кто сказал, что дуракам закон не писан? Писан, только не такой, как другим людям, мы живем чувствами, эмоциями. Прямо какие-то эмо. Пойду пореву. Хотя какой идиот мог классифицировать людей на дураков и нормальных, когда никто на самом деле не знает кто он сам, но берется судить о других? Насрать, не в этом дело. Пока я здесь рассуждал уже закапал дождь. Природа благосклонна к дебилам, во всех вариантах: либо меня сейчас самостоятельно вниз смоет ливень и вопросы мироздания в моей голове будут сняты, либо у меня замерзнет задница и я уйду домой в объятия интернета и всего, что он мне может дать. Видео с котиками, супергероями, музыка и лайв-концерты, порно, наконец.
Но пока что из-за капель я всего лишь убрал губную гармошку, потому что нервы успокоились и я просто задолбался в нее дуть. Не представляю как духовики на своих концертах по полтора-два часа выдувают музыкальные произведения различной сложности. Лучше бы я был адвокатом, менеджером или другим экономистом. На кой черт мне образование инженера, душа музыканта, мозг философа или какого-то другого алкоголика и тело спортсмена, если за него хорошенько взяться. Пока что взяться удается только за душу, печень и мозг. Пока я берусь за все это счастье, оно мучается.
Ненавижу в себе выдумщика. Все время срань в голове творится, нужно заказать туда служанку и уборщицу. А вообще, зачем я пришел на эту крышу? Я же не повидал жизнь, я не съездил даже в чертов Питер, когда так мейнстримно ездить в культурную столицу, бухать в барах, сношаться беспорядочно с незнакомыми людьми и говорить, что познал суть великого и ужасного города на Неве. Съездить то надо. А то как же показывать в иных мирах, что я неимоверно крут? Никак. Надо обязательно сгонять.
В наше время повидавший жизнь это тот, кто потаскался по всяким борделям и притонам, пробухал ровно столько здоровья, чтобы остатков хватило на возможность рассказать о себе в красках, тот, кто побаловался наркотиками и подобными психотропами, кто побывал в девственницах и сельских шлюхах, в анорексичках и огромных жирных бульдозерах, список длинный, как голубой кит. Не хотелось ставить пошлое сравнение, но кто хочет, тот и в добродушном ките найдет отсылки к Фрейду или к тому, что все вокруг исключительные махровые п*доры. Тот, кто испытал на себе миллион пороков и остался жив - истинно познал жизнь. Именно такой манифест я вижу в современном обществе. Но кто сказал, что это настоящая жизнь? Те, кто не прошел через это. А эти самые видавшие виды люди уверяют нас, что настоящая жизнь совсем не в пробовании всего, начиная с худшего. Но так как они так и не познали настоящего, поэтому не могут об этом рассказать, а поскольку что-нибудь рассказать обязательно надо, все возвращается к началу этого абзаца и снова по кругу.
Пока рассуждения вертятся в голове, тело загипнотизированно смотрит в одну точку. Я не оговорился, когда перед глазами пелена образов и мыслей, то вместо самих глаз в какую-то точку смотрит твое тело. Я пробовал, я не шучу, даже сейчас пробую еще раз. Как батя пробует третью банку пива перед телеком; как наркоман пробует вторую дозу, как будто первой ему мало, чтобы удостовериться, что скоро он однозначно умрет; как сидящая на диете девочка еще раз пробует торт, потому что вкус после голодухи вызвал бурю эмоций, за которыми она даже не поняла, что она съела. В общем пробую, не осознавая этого.
А может спуститься все-таки вниз? И снова дилемма, тут две дороги вниз. Разница в скорости спуска, ускорении, действующем на меня, времени спуска и результате сего действия. Матерые пьяные десантники прыгают с башен, используя в качестве парашюта пакет из под пива. В качестве побочного эффекта они по колено уходят в землю, после чего идут в ларек за догоном. Я в Уральских пельменях видел. К сожалению для организма и к счастью для мозга, я не только не десантник, но и вообще не служил. Поэтому выбор исключительный как вопрос жизни и смерти. Ладно. Пойду пешком, я не супергерой, умирать страшно. Встаю на карниз и спускаюсь к люку, ведущему в подъезд. Я сказал, что природа благосклонна к дебилам?
Я ошибся. Ну или просто мне, как всегда, не повезло. Никто из ныне живых не обращает внимание на то, как скользко на крыше после дождя, даже если это железобетонное изваяние молдавских строителей покрыто коврами и липучками, которых должно было просушить Солнце, чтобы неудачники не падали после стихийных бедствий в виде дождя. Матерь божья, почему тогда, когда я раздумал умирать, я должен это сделать? И я бы понял, если бы упал с трехэтажного дома головой вниз. Успел бы подумать про себя только одно слово из пяти букв и сразу бы все. Но нет. Двенадцать трехметровых этажей вниз. Почему я? Я же сидел и страдал, можно было не опаздывать и добить в состоянии аффекта? Какой в этом смысл, научить любить жизнь? Тогда тот, кто все это подстроил со мной, откровенно хреновый учитель. Лучше бы сводили меня на опасный и страшный аттракцион. Есть же такие, которые походят на мою ситуацию, но только с возможностью выжить! Например, Башня свободного падения в парке? Нет? Гораздо поучительнее будут тридцать шесть метров равноускоренного падения нихрена не упругого тела, спасибо судьба, карма или кто ты там надо мной поиздевалось. Самое обидное, что я ничего не могу с этим поделать. Я шутил, изворачивался, бегал от проблем, мне было страшно, но я находил ироничное и смешное там, где его быть не должно. А теперь, все кончено. Самое странное, шутить больше совсем не хочется.
На девятом этаже я понял, что все. На восьмом я попрощался с родными людьми. С седьмого по шестой я жалел, что мы не помирились тогда. С пятого по четвертый я видел ее лицо и заплакал. С третьего по второй я вспомнил как было чертовски уютно и тепло с ней под одеялом и как я боялся ее потерять, а потом понял, что боюсь до сих пор. Последние три метра я чувствовал тепло внутри, ее нежные объятия, запах тела, мягкость и вкус ее губ.