По 131-му сонету Шекспира.
Ты видишь, я до одури люблю
в моих глазах ты - бриллиант бесценный,
с насмешкой окунаешь в полынью,
став до предела жёсткой и надменной.
И слышу я – нет прелести в челе,
смугла, черты неправильны, взгляд чёрен…
о ком страдать? зачем стонать во сне?
в ответ молчу – вердикт людей бесспорен!
Но стоит вспомнить о твоём лице,
как чувства вспыхнут! – прочь друзей советы;
пусть мысли бродят в траурном венце,
для сердца ты – светлейшая на свете!
Не тело, волосы, глаза темны –
поступки и слова твои черны!
*******************************************
Оригинал Шекспира и подстрочный перевод А. Шаракшане.
Thou art as tyrannous, so as thou art,
As those whose beauties proudly make them cruel;
For well thou know'st to my dear doting heart
Thou art the fairest and most precious jewel.
Yet, in good faith, some say that thee behold
Thy face hath not the power to make love groan:
To say they err, I dare not be so bold,
Although I swear it to myself alone.
And, to be sure that is not false I swear,
A thousand groans but thinking on thy face
One on another's neck do witness bear
Thy black is fairest in my judgment's place.
In nothing art thou black save in thy deeds,
And thence this slander as I think proceeds.
Ты так деспотична -- при том, какая ты есть*, --
как те, чьи прелести делают их надменными и жестокими,
так как ты хорошо знаешь, что для моего любящего безумно сердца
ты -- самый прекрасный и драгоценный бриллиант.
Все же, право, некоторые, кто тебя видят, говорят,
что у твоего лица нет власти вызывать стенания любви;
сказать, что они заблуждаются, я не смею,
хотя я клянусь в этом себе самому.
И, чтобы подтвердить, что не ложь то, в чем я клянусь,
тысяча стонов, стоит только мне подумать о твоем лице,
один за другим [один у другого на шее], свидетельствуют,
что твоя чернота светлее [прекраснее] всего в моем суждении.
Ни в чем ты не черна, кроме как в твоих поступках,
и отсюда, я думаю, происходит злословие о тебе.
* Т.е. при том, что ты не удовлетворяешь критериям красоты.