Это серия очерков о женщинах, с честью, на славу и во благо своей страны реализовавших «право женщины на море». Вот история одной из них.
Я несколько раз перечитывала замечательный роман В.Каверина «Два капитана», но недавно с удивлением узнала, что описывал он художественно переработанные реальные события. Так, детство Татаринова — точно от Седова. А экспедиция на «Святой Марии» — это реальная экспедиция лейтенанта Брусилова на «Святой Анне», включая уход с судна реального штурмана, Валериана Альбанова (прототипа штурмана Климова). Но у Каверина все женщины ждали полярника на берегу. А «Св. Анна» в 1912 году унесла в ледяную бездну свой экипаж вместе женщиной, сестрой милосердия и «едва ли не самым мужественным человеком» на своем борту — Ерминией Жданко.
Девушка с редким греческим именем Ерминия, а по-домашнему просто Мима, родилась в 1891 году. Она была дочерью и племянницей военных. Дядя Ерминии по отцу — генерал корпуса гидрографов, исследователь Севера, выдающийся ученый М. Е. Жданко. Отец девочки генерал-майор Александр Ефимович Жданко, командир бригады 34-й пехотной дивизии героически служил и воевал с восемнадцати лет почти до самой смерти, награжден многими орденами. Ерминия горячо любила своего отца, гордилась им и даже рвалась к нему на фронт, для чего специально отучилась на курсах сестер милосердия.
Мима рано осталась без матери. Её воспитал отец и мачеха, двоюродная сестра матери Тамара Осиповна Доливо-Добровольская, замечательная женщина. Золовка мачехи, Ксения Брусилова, стала подругой Ерминии.
Наступил 1912 год, когда море принесло России немало несчастий. Состояние льдов Карского и Баренцева моря в том году была особенно тяжелым. Но, вопреки всему, в этом году сразу три русских экспедиции ушли в Арк¬тику: Г. Я. Седова, В. А. Русанова, и Г. Л. Брусилова, все три — с самыми патриотическими намерениями.
Георгий Львович Брусилов, младший брат Ксении, подруги Мимы, был сыном известного вице-адмирала Льва Брусилова и племянником не менее известного Алексея Брусилова, автора «брусиловского» прорыва. Он-то и предложил Миме с подружкой Леночкой отправиться в увлекательную экскурсию вокруг Скандинавии, из Санкт-Петербурга в Александровск-на-Мурмане с за¬ходом в европейские порты. Это заманчиво! Океанский воздух полезен для не¬давно оправившейся от болезни барышни, и на белых медведей поохотиться так хочется! И вот в Нахичевань-на-Дону, (сейчас это микрорайон Ростова-на-Дону), где тогда служил А.Е. Жданко, летит телеграмма папе.
Конечно, папа не против. И дочь 28 июля 1912 года отправляется в путешествие на шхуне «Святая Анна». Полный восторг, масса впечатлений! И Брусилов с уважением пишет о своей пассажирке Миме, которая «…настоящий моряк. Стоит на руле превосходно и очень любит это занятие».
Надо сказать, что Брусилов планировал, окупив часть затрат зверобойным промыслом, впервые в России пройти путем Норденшельда из Атлантического в Тихий океан. Но главные инвесторы, дядя Георгия Борис Брусилов и его жена Анна, из-за жадности вынудили выйти из дела мелких пайщиков. Среди них были и члены экипажа, опытные моряки. Другие, включая судового врача, сбежали, испугавшись опасностей. Экспедиция оказалась под угрозой срыва.
Разумеется, Мима, внучка военного врача, дипломированная сестра милосердия и дочь героя просто не смогла смотреть на это спокойно. Когда дядя Брусилова опять задержал деньги, Мима отдала свои 200 рублей Георгию. А когда сбежал врач, она вы¬нудила командира взять ее взамен сбежавшего. Генерал Жданко, как любящий отец, не поддержал её, но, как русский офицер, предложил решить все самой. Она так и сделала. «Я поступаю так, как мне подсказывает совесть», — написала Ерминия домой .
В команде из двадцати трех человек осталось, кроме капитана и штурмана В. Альбанова, лишь пять профессионалов. Кроме того, Брусилов, будучи хорошим моряком, не обладал длительным полярным опытом, хотя и участвовал в Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана. Да и сама шхуна была ранее «Пан¬дорой II»! Бедная наивная Мима, ведь тебе был всего двадцать один год, и ты уже знала о пропаже «седовцев». Во что ты ввязалась?!
Итак, «Св. Анна» очень поздно, 28 августа 1912 года по ст. ст., вышла из Александровска-на-Мурмане (ныне г. Полярный). 3 сентября её видели в Югорском шаре, там экипаж передал на телеграф свои письма. Это были последние вести о шхуне. Мима писала, что начала себя обшивать, составила список провизии и у неё уже есть больные, правда ничего серьезного.
О дальнейшем известно из записок штурмана В.Альбанова. Он доставил об экспедиции ценные сведения — о течениях, материковых отмелях, о дрейфе льдов и многом другом. Итак, установлено, что 5 октября 1912 года шхуна намертво вмерзла в лёд севернее побережья Ямала, а с 16-го начала с юго-восточным ветром дрейфовать на север. Пандорра открыла сундучок с несчастьями…
Однако экипаж, в том числе и Ерминию Александровну, это ничуть не испугало. Продовольствия и топлива хватало, на полтора года запасено. Ну, помотает шхуну взад-вперед, летом освободится — и в Енисей, до Красноярска. Заправятся углем, продовольствием, и в путь! Поэтому начали зимовать весело, даже спектакль стали репетировать — в бане, выстроенной на льдине. Царило спокойствие, все чаевничали, играли в домино. Ерминия ни разу не пожалела, что оказалась здесь. Она была и медиком, и делопроизводителем, и фотографом, руководила на камбузе. Чай в гостиной подавала сама. При этом, будучи барышней застенчивой, часто краснела. Мужчины относились к ней с большим тактом и уважением, девушка внесла в их зимовку тепло и уют родного очага. «Мы все любили и боготворили нашего врача, но она никому не отдавала предпочтения», вспоминал о ней позже матрос Конрад.
В декабре, после употребления в пищу мяса медведя, слег почти весь экипаж. Мужики стали беспомощными и капризными, как дети. «Барышня», сама чувствуя недомогание, терпеливо их выхаживала, кормила бульонами и кашками, уговаривала, успокаивала. Грубее всех был начальник, но она терпеливо сносила его ругань и прощала ему все брошенные в нее тарелки. К чести Ерминии, на судне никто не умер, все встали на ноги.
… Наступило лето 1913, а шхуну все несло и несло на север, иногда с отклонением к западу. Она уже в проливе между Землями — Франца-Иосифа и Новой. Может, взорвали бы пленники «свою» льдину, да взрывчатки хорошей на судне нет… Топливо и керосин закончились. Продовольствие подходило к концу, а охота была удачной только короткое время.
К тому же начался серьезный разлад между начальником и штурманом Альбановым. Я верю, не Ерминия всему виной, как покажется кому-то. Два офицера не сошлись во взглядах решительно во всем, и штурман стал простым пассажиром. Этого профессионал Альбанов не стерпел. В итоге он ушел с судна, а с ним тринадцать человек. Судовые документы, переданные штурману, переписаны аккуратным почерком Жданко. Как она всё успевала?
Умница Ерминия, конечно, понимала, что обречена. Но той восторженной Мимы уже не было на «Св. Анне». Был полноправный член экипажа, доктор Жданко, считавшая своим долгом остаться на шхуне вместе с командиром и несколькими членами экипажа. А умный и сильный Альбанов, опытный штурман, не даст погибнуть своим спутникам-непрофессионалам…
Останки кого-то из этой экспедиции недавно обнаружили. Но почти весь экипаж, включая начальника и Ерминию Александровну, считается пропавшим без вести. Вместе с Альбановым выжил только матрос Конрад. Он не любил рассказывать об экспедиции. Но о Ерминии отзывался с исключительной теплотой: «Это была сильная женщина, кумир всего экипажа. Она была настоящим другом, редкой доброты, ума и такта…». Лучше не скажешь…