Она проснулась среди ночи.
Огонь нутро её сжигал.
Глоток воды спасенье прочит,
И этот жар бы в ней унял.
О, жажда! О, томленье! Мука!
И голод не настолько злой!
Царица протянула руку
К кувшину с чистою водой.
Как много острых блюд прекрасных
Она отведала вчера,
Не зная, сколь была опасна
Царя премудрого игра.
Она вкушала эти яства,
И вкус их был приятен ей;
Но то, в чём крылось их коварство,
Понятным стало лишь теперь.
Воды! Глоток воды скорее!
Как кстати сей кувшин! И вот,
Расставшись с жаждою своею,
Македа видит, как Удод,
Влетев в окно опочивальни,
На опустевший сел сосуд;
И глас царя раздался в дальнем
Углу: «Уже свидетель тут!»
«Зачем ты здесь? – она спросила, –
Ужели, слова своего
Ты не сдержав, явился силой
Добиться тела моего!?»
«Нет! – молвил он. – Не мной нарушен
Был наш вчерашний договор,
Но ты отяготила душу
Своим поступком, словно вор!»
«О чём ты? Как ты только можешь
Меня в подобном обвинять!?
Твои слова меня тревожат,
Они обидны для меня!»
«А тот кувшин воды, который
Опустошила ты сейчас?
Иль ты не помнишь уговора?
Не ты ли трижды мне клялась?»
Она в ответ: «А разве здесь он
Оставлен был не для того?»
И Соломон: «Тебе известен
Тот, кто принёс сюда его?
Взяла ты то, что мне по праву
В стенах дворца принадлежит.
Ты воду у меня украла,
И птица это подтвердит!
Отныне клятвой я не связан,
И наш расторгнут договор!
Но я спросить тебя обязан:
Считаешь ли ты до сих пор,
Что зря сюда влетела птица
С правами нашего судьи?»
И так ответила царица:
«Нет, Соломон, ты – победил».
Свершился суд – запрет низложен!
Он нынче властелин над ней!
И делит царственное ложе
Она с мудрейшим из царей.
И с ней он спал, за ту победу
Любовью девы награждён.
И в эту ночь познал Македу
Впервые хитрый Соломон.