Холодный свет лучами косо
Спускался сквозь окна проём,
Как будто распустила косы
Алмака, дремлющая днём,
И возложила их на ложе
Македы в доме у того,
Кто завтра культ её низложит
Во имя Бога своего.
Он завтра распахнёт ей двери
В другую жизнь, где места нет
Для лжебогов и суеверий,
И сгинет прежней веры след.
И не оспорит власть Господню
Царица над судьбой своей.
Всё будет – завтра, а сегодня
Алмака расставалась с ней.
Едва свои закрыла очи
Македа, погружаясь в сон,
Как чей-то голос среди ночи
Явился к ней. И молвил он,
Своею бархатною лаской
Уснувший пробуждая слух
Лишённой сил царицы Савской:
«Покорна ли ладья веслу,
Иль парусу, или теченью –
Решает тот, кто держит путь.
Но даже малое волненье
Способно чёлн перевернуть.
Когда слаба рука, что правит
Веслом, и парус обветшал,
Удача кормщика оставит,
И вдруг замечется душа.
И где несчастному спасенья
Искать на гибнущем челне?
В круговороте ли сомнений
На ветром вздыбленной волне,
Иль там, где твердь береговая
Сулит спокойствие и жизнь?»
«Чей глас ко мне во тьме взывает? –
В ответ царица. – Покажись!»
«Всегда ли ты ведёшь беседы
Лишь с теми, кого око зрит?
Устами тех, чей лик неведом,
Порою правда говорит.
И как же та, кого богиней
Считала ты всю жизнь свою,
Кому ты преданна поныне
И здесь – в чужом тебе краю?
Признайся, были безответны
Твои мольбы и речи к ней,
Труды – пусты, старанья – тщетны
При свете жертвенных огней,
Что стены капищ озаряли
Безумной пляскою своей;
И камни идолов молчали» –
Вещал незримый голос ей.
Как маслом смазывают петли,
Чтоб скрип не издавали те,
Он был так мягок, так приветлив
Так безмятежен в темноте.
Так сладок мёд, и тень – отрада
Среди полуденной жары
Своею ласковой прохладой.
Но кто под этой маской скрыт?
Он продолжал: «Когда б ты знала,
Чьей воли раб усердный я,
Меня просить бы ты не стала
Явить свой лик. Не плоть моя
Несёт тебе ту весть, царица,
Что слышишь ты в словах моих.
Так пусть не взор, а слух стремится
Понять, кто пред тобой стоит.
Я прежде был одним из свиты
Небесного Царя. Но Им
В Его обитель дверь закрыта
И мне, и спутникам моим
С тех самых пор, когда в сраженье
Сошлись два войска в небесах:
Одно – подвергшее сомненью
Величье своего Творца,
Другое – преданное было
Ему. Оно и ныне с Ним.
И третьей нет на свете силы,
Лишь – Сатана и Элогим.
Придёт Другой к тебе и скажет:
«Послушай мудрого царя»,
Но верный ли Он путь укажет
Тебе, об этом говоря?»
«Уже я здесь! – воскликнул кто-то, –
Как смеешь ты, поганый бес,
Сюда из своего болота
Являться, не страшась небес!?
Сейчас же сгинь, покуда гневом
Не разразился Властелин
Земли и солнца, звёзд и неба!
Исчезни в сонме своих вин!
Иль ты забыл, какая кара
Вождя постигла твоего?
Тебе бы счесть Господним даром
Жизнь, возблагодарив Его!»
И тот в ответ: «Что нам браниться?
К чему сейчас нам этот спор?
Пусть выбор сделает царица,
С кем ей продолжить разговор».
«Оставь свой торг себе подобным! –
Господень Вестник оборвал
Его. – Тебе, притворщик злобный,
Всевышний права не давал
Вести свои дурные речи.
Молчи, приспешник Сатаны!
Иль мало вам – греха предтечи –
Вины Адамовой жены?»
И бес: «Ещё не все утраты
Понёс твой Бог среди людей!
Ещё наступит день Астарты,
И царь склонит главу пред ней.
И всё случится через женщин,
Что разделяют ложе с ним.
Над Большим вознесётся Меньший,
И павший Иерусалим
Заплатит многолетним стоном
За прегрешение царя
В плену владыки Вавилона,
Любовь Господню потеряв.
Не тщетно ли твоё стремленье
В царице веру сохранить
В счастливое приобретенье,
Прервав моих вещаний нить?
Что ж, я уйду. Но знай, царица, –
К Македе обратился он, –
Ещё не поздно возвратиться
К тому, что свято испокон
Для каждого из тех, кто миром
И милостью обязан той,
Что благоденствие Офира
Хранит и ныне под луной».
И более уже ни слова
Он не изрёк из темноты.
И Ангел молвил ей: «Чтоб снова
Его не услыхала ты,
Его коварные стремленья
Под лживой маскою добра,
В сон облачённое, знаменье
Ты распознаешь до утра.
Покуда место есть на свете
Тому, кто искушенье шлёт
В речах своих Господним детям,
Всевышний выбор вам даёт.
Но оставаясь непреклонной,
Ты вскоре истину найдёшь.
На злате перстня Соломона
Слова ты мудрые прочтёшь».